Молодость в шинели. Часть первая.

В жизни всегда наступает время когда человек оглядываясь на прожитое, вспоминает , как прошла молодость, начало становления как человека, службу в армии если служил, трудовую и жизненную биографию, радостные периоды жизни и боль утрат близких. Раз начал писать воспоминания значит, это время пришло и ко мне.
После приключений в самолёте по пути на сплав леса весной 1968 года я и предположить не мог, что судьба в скором времени на два года свяжет меня со службой в авиации.

Желание отслужить в армии положенный по закону срок было, тем более что мне исполнилось 19 лет, а на службу брали с 18-ти. Пошел в военкомат выяснять; почему нет повестки? Долго не могли найти личное дело, пока не заглянули в отдел, где хранились дела тех, кто учится. Оказалось оно там и меня не взяли бы в армию ещё год, так как я числился учащимся вечерней школы. Служить не со своим годом призыва не хотелось, да и школу посещал очень редко, поэтому выразил желание идти на службу сейчас, а не через год. Правда, надо сказать, что недолго по-уговаривали, что б доучился, но я настоял на своём. Выписали повестку на медкомиссию, прошёл её, затем вручили повестку на призыв на 5 мая 1969 года. Сказали, что служба будет связана с авиацией. До призыва оставалось две недели. В месте со мной с нашего завода и с нашего общежития призывался Атучин Сергей, родом с Кемеровской области. Повестки нам с ним были на одно число и в одну команду. Ехать ему на родину далеко, да потом возвращаться, поэтому он хотел эти две недели провести в общежитии. Уговорил его поехать со мной, к моим родителям. Получили расчёт на заводе, наказ от коллег по работе отслужить достойно и отправились на отдых перед службой на мою родину.

Мама с папой обрадовались нашему приезду, но когда объяснил в чём дело, то мама немного всплакнула. Погуляли немного, отдохнули, устроили прощальную вечеринку и третьего мая выехали в Архангельск. Ночевали одну ночь в заводском общежитии, ещё одни наши проводы состоялись. 5 мая прибыли на областной призывной пункт, вручили повестки, прошли областную медкомиссию. Нас с Сергеем не разъединили, остались в той же команде, отправление назначили на седьмое мая. За ворота призывного пункта не выпускали, но разве нас удержишь? У одного из сержантов, прибывших за пополнением в Архангельск, училась сестра на воспитателя детсада, мы вызвались показать ему общежитие училища. С ним, мы с Сергеем, вышли с призывного пункта, показали общежитие и даже погостили там. Девчата соорудили праздничный стол, отметили встречу родственников. Снова, попасть на наш остров в общежитие не получилось, на реке Двине начался ледоход. Временно сообщение между городом и островом прервалось. Пошли к моему двоюродному брату Василию. Он жил с семьёй недалеко от призывного пункта. Погуляли до седьмого мая, а утром седьмого одел, старую одежду и обувь брата, что б потом, после получения обмундирования, не жалко было выбросить. Костюм брат пообещал отправить моим родителям.

Пришли на призывной пункт вовремя, как раз к построению. Построили нас, представили нам наших, так называемых, покупателей от авиачасти. Объяснили, что ехать будем два дня и отправили получать деньги на питание вовремя пути к части. На два дня дали 2р50к. на человека. Построили снова, сделали перекличку и шагом марш на железнодорожный вокзал. В нашей команде было 64 человека, почти все с самого Архангельска, только человек 5-6 с области. К поезду пошли три команды, около двухсот человек. На вокзале под музыку военного оркестра состоялись наши проводы, произнесены работниками военкомата и родителями призывников напутственные речи. Для каждой команды был выделен отдельный пассажирский вагон. Погрузились с шумом криком, плачем , смехом. Разобрались по местам, и поезд тронулся. Все прилипли к окнам вагона, прощаясь на два года с родным городом, смотрели, пока не проехали весь город. Представителями в/ч, куда нас везли, были капитан и сержант. Сержант выделялся своим ростом, под два метра, и поэтому, как он нам сказал, получал в армии двойную порцию питания. Шутки ради стали и мы в своей команде искать, может, есть кто выше, чем метр девяносто, но, ни кто из нас до двойной пайки не дорос. Сопровождающие нас хранили молчание, куда нас везут. Когда проехали станцию Обозерская, поняли что везут нас, куда- то, южнее, заполярье отпадает. Проехали Коношу и Вологду, поняли что служба, по всей вероятности, будет проходить южнее Москвы. Общих запасов домашней пищи хватило до столицы, да и кое- что посущественнее удалось, не смотря на все усилия сопровождающих лиц, пронести в вагон. Сильно пьяных не было, но навеселе были многие. Чем ближе подъезжали к Москве, тем становилось теплее. Многие стали снимать с себя тёплые вещи, и я так же по прибытии на Ярославский вокзал, оставил фуфайку в вагоне. Стыдно было в такой рванине появляться на улицах столицы. Здесь, в Москве, наши пути с другими двумя командами призывников нашей области, разошлись, каждая поехала к своему месту службы. Построили нас и через служебный проход спустились в метро. Большинство из нас раньше знакомства с этим видом транспорта не имели. Интересно было всё; эскалатор, первый раз ступить на него было страшновато, освещение, станции, вагоны поезда метрополитена. Не было тогда ещё такого количества рекламы, что мы видим в настоящее время. Доехали до станции находящейся в районе Киевского вокзала и поднялись, наверх. Привели нас в здание вокзала и приказали расположиться в зале ожидания.

Быстро освоились, узнали, что ждать не один час, пошли смотреть на Москву реку. Главная водная артерия города нам не понравилась, плыло много мусора и бутылок. Пошли прогуляться в другую сторону от вокзала, да заодно и в монопольку. Смотрим - магазин на другой стороне улицы, стали перебегать – свисток, , свистит милиционер, подошел к нам и стал требовать заплатить штраф за переход улицы в неположенном месте. Потом видимо по нашему виду понял, кто мы такие и спросил – откуда мы. Когда узнал что из Архангельской области, махнул рукой, сказал на выдохе – аааааа… развернулся и ушел. Магазин мы посетили, что хотели, приобрели и вернулись на вокзал. Пока наши командиры не видели, употребили по немного водки московского разлива, ждать отправления стало веселее.

Ближе к вечеру погрузились в вагон поезда идущего на Украину и без происшествий двинулись дальше. Уезжали с севера, когда ночи в сутках почти не было, а за Москвой была уже настоящая ночь, темная, звезды на небе видно. Утром проснулись, смотрим в окно, незнакомая растительность, такой у нас нет. Плодовые деревья цветут, а на родине ещё и почки не думали распускаться. Тепло. Красиво. От окон вагона почти не отходили, так велико было желание увидеть незнакомый мир. Ехали весь день и вечер, ближе к полуночи поступила команда готовиться к выгрузке. Выгружались в темноте. На севере даже зимой ночи более светлые, чем на Украине летом. На прощание оставил в вагоне сапоги, малы были, сильно ноги сжимали, так поступил не один я. Построили нас, подвели к зданию вокзала, в освещённое место, сделали проверку по списку, потерявшихся и отставших от поезда не было. Было видно, что сопровождающие нас, капитан и сержант, довольны. Проделать с такой большой командой не близкий путь и не иметь больших приключений, удача. Перестроились в колонну по четыре, и после команды – Шагом марш – двинулись в расположение части. Хотя земля и была тёплая, но всё, же босиком было идти не очень приятно, была вероятность запнуться или проколоть ногу, но в этот раз всё обошлось. Шли по асфальтированной дороге среди высоких пирамидальных тополей

Молодость в шинели. Часть вторая.

Минут за десять дошли до расположения части, и сразу завели в баню. Командиры предложили, тем, кто хочет, отправить одежду посылкой домой. Нашлось 3-4 человека, остальные разделись и побросали одежду в приготовленный большой ящик, для последующего уничтожения. Зашли в помывочный зал, оборудованный приблизительно 50-60 душевыми рожками. Все рожки были запитаны от одной линии, и какую температуру воды отрегулируешь на первый рожок, такая будет и на последнем, но не сразу, пока дойдёт. С криком шумом гамом, но всё, же помылись. Вышли в предбанник, который был необычно больших размеров, там, на столах были разложены тюки форменной одежды. Старшины спрашивали рост, размер ноги, замеряли окружность головы и вручали комплект обмундирования. Оделись, построили нас снова, приказали рассчитаться на 1й, 2й, 3й, 4й, 5й, 6й. Затем приказали первым номерам стоять на месте, вторым шаг вперед, третьим два шага и так дальше. Мой номер был третьим. Когда разобрались в шесть шеренг, нам объяснили, что первые номера будут служить в первой роте, вторые во второй и так далее. Каждой шеренге приказали ещё раз рассчитаться на 1й 2й 3й 4й 5й, объяснили, что это будет номер взвода. Мой номер был 4, и получилось, что буду служить в третьей роте четвёртый взвод. Для краткости - 34 взвод, где первая цифра является номером роты.

Самое удивительное, за время пути почти все перезнакомились, стали узнавать друг друга, а после того как облачились в форму, стали все как будто не знакомые. Оказались, на первый взляд, похожими друг на друга, не узнавали даже хорошо знакомых по гражданской жизни. Можно сказать, что знакомиться пришлось снова. Стал знакомиться с парнишкой, оказавшимся, как и я в 34 взводе, к моему удивлению он оказался родом одно со мной района, Каргопольского. Звали его Владимир Узких. Решили, по возможности, держаться вместе.

На построении нам объяснили что прибыли мы в город Новоград Волынский Житомирской области в в/ч 87358, где, после прохождения курса молодого бойца, станем курсантами школы младших авиационных специалистов, сокращённо ШМАС. Представили наших командиров.
Немного забегая вперёд расскажу о них.

Капитан Кофман был знающим офицером, толково и доходчиво вёл свои предметы а так же воспитательную работу во взводе. Хотя я и получил от него наряды внеочереди но нет на него обиды, всё было по справедливости. Недавно мне сообщили что он погиб в автоаварии в 1973 году. Очень жаль, скольким ребятам он смог бы дать профессию и воспитать из них солдат и настоящих мужчин. Я до сих пор не пойму, как старшина успевал всё. Казалось, он и дома не бывает, и днём и бывало ночью всё в роте. Я был посыльным к нему и он показал где живёт. Если не ошибаюсь то сначала от части в сторону вокзала, затем по улице на право и там, по ходу на левой стороне дороги, его дом. Правда, больше бывать в том районе не пришлось. На шесть месяцев старшина заменил нам и мать и отца и справлялся со своими обязанностями на отлично. Сержант Мергичёв - родом из Ташкента. До армии закончил авиатехникум, по какой специальности не помню, но в нашей специальности разбирался отлично. Был справедливым и требовательным замкомвзвода. У него небыло любимчиков, ко всем относился ровно.

Единственно, был не равнодушен к медсестрам в санчасти и они отвечали ему взаимностью. Вернёмся тому с чего начали.
Хотя была ночь, но строем нас привели в столовую и покормили. После дороги и бани сильно устали, поэтому всего, что было нам предложено, на ночное питание мы съесть не могли, даже масло сливочное осталось почти не тронутым.

После ночной трапезы так же строем пришли к палаткам, каждая на 8 человек, в каждой палатке нары с заправленными матрасами. Объяснили, здесь мы будем проходить карантин, после карантина переселят в казарму. Распределили по палаткам, и мы быстро улеглись спать. Уснули мгновенно, кажется, в нашем понимании, не успели голову на подушку положить , уже команда – Подъём, выходить одетыми до пояса.

В палатке тесновато, с непривычки не всё получается одевание и обуванием. Сержанты торопят всех, вышли, построились, проверили по списку, т. е сделали перекличку и отправились сначала в туалет, а затем на первую армейскую физзарядку. Здесь мы пролили первый армейский пот. После физзарядки личная гигиена, затем построение и строем в столовую. Завтрак наполовину остался на столе, Кто то стеснялся, есть быстро, кому то пища была не привычна, да обмен впечатлениями отнял не мало времени, так что после команды – встать, выходи строиться, - некоторые вышли полуголодными. Дня через три, ложки в наших руках, во время приёма пищи приобрели способность двигаться с необычайной скоростью. Времени, выделенного, для приёма завтрака обеда и ужина стало хватать. За каждым столом сидели десять солдат. Кормили отлично, поварами был гражданский персонал, солдаты ходили в наряд на кухню, но были заняты на подсобных работах, чистка картошки, уборка столовой, мытьё посуды на посудомоечной машине, и другие работы. После нагрузки строевой, физической подготовкой аппетит был такой что бачки, в которых с кухни на стол приносили пищу, быстро пустели.

Курс молодого бойца включает в себя строевую подготовку, изучение уставов, физическую и огневую подготовку, заучивание наизусть текста присяги. Первые дни гражданскую пыль из нас вытряхивали усердно. До обеда строевая и физподготовка, после обеда, мёртвый час, а затем изучение уставов и карабина Симонова. После ужина было время на письма домой, подшить воротнички и привести форму в порядок. Первые дни на строевой подготовке наши ноги заработали множество мозолей, хотя старшина роты и сержант, замкомвзвода, неоднократно показывали, как правильно намотать портянки, но эта наука не всем сразу далась.

Был в нашем взводе парнишка с Сумской области, которому не далась строевая подготовка. Как он не старался, но правая рука у него шла вместе с правой ногой, точно так, же левая рука и нога. За полгода пребывания в учебке его руки ноги так и не пришли к согласию с требованиями по строевой подготовке. В соседнем , 33 взводе собрали всех, кто мог играть на духовых музыкальных инструментах, поэтому наша рота в столовую и из столовой ходила под музыку и с песнями, под музыку отрабатывали и строевой шаг. В этом отношении другие роты завидовали нам. Только музыкантам было тяжелее, чем нам. Впоследствии им пришлось кроме учёбы, в свободное время ходить на репетиции. Под музыку, нашего оркестра, через весь город, строем прошли на полигон, где сдали зачёты по стрельбе из карабина.

Каждый сделал по шесть выстрелов, три пристрелочных и три зачётных. В мишень попали все, правда кто куда, но зачёт всем поставили. Дни пролетали мгновенно, а ночи ещё быстрее, кажется, не успеешь голову к подушке приложить, а уже команда – Подъём!! Закончился наш курс молодого бойца, и состоялась торжественная церемония принятия присяги. Зачитали приказ о зачислении нас курсантами школы младших авиационных специалистов. Мы в то время были молодыми и акклиматизация, нас северян, прошла довольно быстро. Привыкли к тёмным ночам и природе, отличающейся от нашей, северной. Узнали названия новых для нас плодовых деревьев и кустарников. Так же быстро появились новые товарищи и друзья да и недруги тоже, как в любом большом коллективе. Были мы все девятьсот человек одного призыва, так что дедовщины, как таковой, не было. Даже потом, служа в других частя с дедовщиной, в нынешнем понятии, не встречался.

После принятия присяги начались учебные будни, занятия проходили в трехэтажном учебном корпусе, на первом этаже которого, находилась солдатская столовая. Наш класс находился на третьем этаже.

Учебных корпусов было два, второй был полностью учебный. Надо было одновременно проводить занятия тридцати взводам, в которых насчитывалось 900 курсантов. Немного истории училища. Оно было создано в 1953 году, здесь готовили офицеров авиатехников для морской авиации. Поэтому, и флаг части был флагом морской авиации. Сделали несколько выпусков. За тем перешли на подготовку механиков сержантов по обслуживанию самолётов ВВС, а с 1965 года- механиков рядовых. Наш 34 взвод, единственный в учебке, был из 25 курсантов, остальные по 30. Единственный взвод, где готовили механиков по электронной автоматике самолёта бомбардировщика ИЛ-28.

Немного поясню. Нам пришлось изучать автопилот, компаса, приборное оборудование кабины лётчика, штурмана, кислородное оборудование, и многое другое. Когда первый раз зашли в класс и увидали стенды с приборами и оборудованием самолёта, то за голову схватились, не уже ли мы всё это сможем изучить и понять. Такой вопрос мы и задали нашему командиру взвода, он же наш преподаватель, на что он ответил, что месяца через три – четыре мы всё, что нам положено знать, изучим и читать электронные схемы будем. В начале, мы сомневались в этом. При трёх годичном сроке службы механиков готовили десять месяцев, а нам надо было тоже объём знаний усвоить за шесть месяцев, справились за пять с половиной, а точнее за пять месяцев. Две недели, из пяти с половиной месяцев, были в командировке на авиационном полигоне, об этом упомяну дальше.

Честно признаться, первые две отметки были -2, одна заслуженно и вторая, по моему мнению, не заслуженно. Повторяли физику из школьной программы, у меня и ещё одного курсанта было по 9 классов образования, у остальных среднее. Все формулы уже вспомнил, но на всякий случай написал на ладони, надо же, вызвали к доске. Задачи решил и на всякий случай взглянул на руку, капитан заметил, посмотрел мою руку с формулами и туже поставил два. За каждую двойку полагался наряд вне очереди, после отбоя помогать дневальным. Отработал эти два наряда, больше не захотелось работать, когда твои товарищи спят. Следующие три оценки были четвёрки, а затем до окончания учебки получал только пятёрки. Тем более что стимул учиться лучше появился. Пообещали, что те, кто окончит учебку отлично, останутся служить на Украине, а тот, кто плохо закончит, поедет или заграницу или на север.

Получилось, как всегда в нашей стране, с точностью наоборот. Курсанты, закончившие учёбу похуже, остались на Украине и получили направление в Грузию, а кто отлично, за границу, вплоть до Кубы и в сторону Дальнего Востока. Занимались усердно. С утра до обеда учёба, с обеда, после тихого часа, снова в класс на самоподготовку до ужина. После ужина час на личные нужды, написать письмо домой, немного отдохнуть, привести в порядок форму. После вечерней ротной прогулки просмотр программы время, вечерняя поверка и отбой, что б за ночь набраться сил на завтрашний день. Когда уже все находились в койках, старшина давал команду, - всем на правый бок, спать. За полгода так привык спать на правом боку, что это стало привычкой на всю жизнь. Койки в казарме были двух ярусные, и мы с земляком устроились рядом на верхнем ярусе, нам показалось, лучше будет. Так оно и оказалось, лучше, когда ни кто на верху, над тобой, не скрипит. Ходили в наряды дневальными по роте, на кухню, в караул к знамени и складам, и раз за время обучения в гарнизонный караул, охранять склады с боеприпасами гарнизона, а гарнизон был не маленький. Кроме нашей учебки была учебка ракетчиков, две танковые дивизии и другие части.

По воскресеньям устраивались различные соревнования, футбол, волейбол, шахматы, просмотр фильмов. Пару раз летом в воскресения, ходили на помощь колхозам, чистить пруды, Вода была спущена и наша задача была очистить дно водоёмов. Город Новоград Волынский расположен на старой границе, бывшей до 1939 года, и на зачистку водоемов мы ходили вдоль старой границы и видели доты и доты существовашие до 1939 года. Доты в два три этажа, с подземными ходами сообщения между собой. Некоторые кроме пулемётного огня могли вести и артиллерийский огонь. Таких дотов, как на этом фото, мы видели несколько.

Доты на старой границе. Сейчас уже и лес вырос, а трава так же почти не растёт. Были они во взорванном состоянии, но даже в 1969 году растительности, в сторону запада метров на четыреста, не было, трава и та была ростом не выше пяти сантиметров. По пути к водоёмам командир взвода показал нам поле, на котором во время конной атаки в Гражданскую войну, был ранен Николай Островский, автор романа КАК ЗАКАЛЯЛАСЬ СТАЛЬ. В 1982 году я был в музее Островского, в городе Сочи.

Как и обещал нам наш капитан месяца через три мы уже кое в чём стали разбираться, водили нас и на практические занятия. В учебном авиапарке было много самолётов различных типов и модификаций. Научились их различать. Практику проходили на ИЛ-28, радиоэлектроника и приборы самолёта были действующие и поэтому когда в кабине лётчика включишь автопилот, а за бортом самолета ветерок, то самолёт реагирует рулями на ветер и создается иллюзия полёта. Такое иллюзия возникала у всех курсантов нашего взвода. Учили нас проверять на стендах работоспособность приборов самолёта, пайке штепсельных разъёмов. Так как проводки в самолетах не меряно, а во время проверки в разъёмах выявлялись слабые контакты, их приходилось перепаивать.

Усвоили, где какой прибор находится, где расположены различные датчики автопилота, компаса и другого оборудования. Узнали, как работают гироскопы, индукционные датчики, для чего они служат, принцип работы сельсин датчиков, в каких приборах применяются. Изучали устройство катапульт, кислородное оборудование самолетов. Всего, что изучали, не перечислить. Учиться было интересно, каждый день, что то, новое, да и преподаватель лекции вел интересно, все заставлял конспектировать, по конспекту легче было готовиться на самоподготовке. Учили, ответственно относится к инструментам, с которыми работаешь на самолёте. Капитан рассказал, что во время его службы в авиационном полку, на Сахалине, во время проведения регламентных работ была утеряна отвертка. Что б найти её разобрали семь самолётов, те, на которых проводились работы. Для проведения работ выдается чемоданчик с описью инструментов находящихся в нем. После проведения работ инструмент так же принимается по описи, поэтому утеря инструмента обнаруживается. В этом случае, самолёты, на которых проводились работы, в полёт не выпускают, пока не будет найден утерянный инструмент.

Молодость в шинели. Часть третья.

В августе месяце наш взвод послали на две недели в командировку в Повурск, там находился авиационный полигон. По прибытии нас разместили в спортивном зале, части. Ознакомились с местом пребывания. Гарнизон насчитывал около десятка офицеров и пятьдесят три солдата срочной службы. Удивило то, что почти у всех служивших срочную службу были звания. Восемь сержантов, сорок два ефрейтора, даже пастух, на полигоне было своё стадо коров, был ефрейтором. Мы помогали ремонтировать деревянные мишени на полигоне, хотя там было списанных самолётов не меряно, но что нам говорили, то и делали. Также помогли построить шлакобетонную баню. Произошел интересный случай. Когда на бане ставили стропила, нас, несколько человек было на верху, а другие, в низу на земле, подносили нам шестиметровые доски. Каждый курсант нес по доске из штабеля расположенного метрах в сорока от бани. Вдруг над нашими головами на пятидесяти метровой высоте пронесся самолёт Бомбардировщик, СУ 7Б. Грохот стоял такой, что казалось, барабанные перепонки лопнут. Нам на верху, бежать было некуда, от испуга присели, но наши товарищи в низу, на земле, рванули кто куда. Мой земляк, Володя Узких, оказался метрах в пятидесяти в стороне от маршрута, но доски из рук не выпустил. Потом сказал, что сам не понял, как там оказался. Смеху хватило надолго, даже по возращении из командировки часто этот эпизод вспоминали.

Питание в этой части было прекрасное, как в санатории. На столах лежали меню на завтра, можно было заказать на выбор одно из двух первых блюд и одно из трёх четырёх вторых. Также были салаты, пить предлагалось молоко, чай ,компот, кисель, тоже на выбор. Офицеры питались вместе с солдатами. Повара были гражданские, на помощь им назначался в наряд солдат, назначали и нас, прикомандированных в помощь. Нам объяснили ,что такое дополнительное питание за счёт того, что держат подсобное хозяйство, молоко от коров сдают государству, и себе остается, нет проблемы с мясом, фруктами овощами.

Больше, за время службы, я такого рациона питания в солдатских столовых не встречал, хотя службу проходил в трёх частях, да и в командировках по другим частям бывал. Офицеры рассказали нам, что до войны на станции Повурск жило много евреев, в войну фашисты почти всех расстреляли. Не далеко от части, находится подземное стратегическое хранилище нефтепродуктов. Всё обнесено колючей проволокой и охраняется с вышек военвизированной охраной. На этой территории росло много сливовых деревьев. От такого соблазна мы не могли удержаться, часто лазили за колючую проволоку, солдат охрана не гоняла. Однажды нас заметил наш командир взвода, мы от него бежать и я, когда пролезали под колючкой, порвал на спине гимнастёрку. Скрыть такую дыру не удалось, получил хороший нагоняй от капитана. Гимнастёрку зашил, но шов был заметен, по приезде в часть командир добился, что б гимнастёрку мне заменили, взял мой грех на себя, сказал, что порвалась при производстве работ.

Командировка закончилась, мы вернулись в свою учебную часть. Продолжили учёбу. Больше стало практических занятий, на самолетах и в лабораториях. По выходным нам устраивали походы на городской стадион, смотрели футбольные матчи, даже посмотрели матч с участием киевского Динамо, команды, бывшей в то время, лучшей в стране. После двух недель тренировки на стадионе части в свободное время мы показали на городском стадионе первый и второй комплекс упражнений, Зрелище получилось красивое, девятьсот человек на всём поле стадиона одновременно и синхронно показывают упражнения, каждое упражнение показали по четыре раза, на все четыре стороны света.

Не знаю до сих пор, почему приказали сдавать какую то норму по плаванию в 25 метровом бассейне, в полной форме и сапогах, да ещё старый карабин навешивали на плечи. Кто мог хорошо плавать, сдали этот зачёт без проблем. Для меня, выросшего на реке Онеге, плавание доставляло удовольствие даже в омбудировании и с оружием. Были и такие курсанты, что не только не умели плавать, но и к воде, то боялись подойти. Кто не сдал, обещали учить плавать, даже раз сводили на занятие, на этом всё закончилось. Быстро пролетело время учёбы, стали сдавать зачёты и экзамены по изучаемым предметам.

Во время перерыва между зачётами, решили полакомиться грецкими орехами, благо в районе учебного корпуса росло несколько ореховых деревьев. Залезли на деревья и нарвали орехов, еще в зелёной рубашке. Может не все знают, что грецкий орех похож по строению на варёное куриное яйцо. Желток яйца расположен так же в белке как орех в оболочке. Эту то, оболочку мы стали счищать руками и зубами, попробовали орехов, и пошли на зачёты. Через четверть часа наш преподаватель, он же наш командир взвода, глядя на нас, сказал, что сразу видно кто пробовал орехи, пообещал наказать нас, но, наверное, простил, потому что наказания не последовало. Нам пришлось недели полторы ходить с коричневыми руками и коричневым местом вокруг рта. Так нас окрасил сок от защитной оболочки орехов. Закончились зачёты и экзамены по всем предметам. На торжественном построении нам вручили удостоверения об окончании курсов механиков по электронной автоматике самолётов.

Пока не пришла разнарядка, а это было в первых числах ноября, нас стали возить в колхозы, на уборку сахарной свёклы. Ездили до самой отправки по частям. Посмотрели, как живут на селе. Многие хаты были крыты соломой, мужчины почти все работали по городам, что б заработать в семью деньги. В селе оставались женщины и дети, на них и держались колхозы, да оказывали помощь рабочие с заводов, те же бывшие крестьяне, не оставалась в стороне и армия со своей помощью.

Седьмого ноября прошли парадным строем по главной улице города, мимо трибун, на которой стояли руководители города, а так же командиры частей гарнизона. Марш наша рота начинала от музея Леси Украинки, как жаль, что не пришлось в нём побывать. За помощь в уборке колхоз, после ноябрьских праздников, подарил нашей роте телевизор, только нам его смотреть не пришлось, мы стали разъезжаться к местам назначения. Семнадцатого ноября пятерым с нашего взвода, в том числе и мне, сказали, что ночью и нас отправят на поезде, четверых в Челябинск, а мне ехать до Хабаровска.

Выдали деньги на питание в дороге, мне, на восемь дней, выдали десять рублей, хотя добирался до Хабаровска десять суток. Так и получилось, с вечера мы попрощались с оставшимися сокурсниками, ночью наш капитан поднял нас, оделись и пошли на вокзал. На вокзале вручил нам билеты, запечатанные пакеты с нашими документами. После прощания с ним сели на поезд, идущий на Киев. На всю дальнейшую службу и жизнь мы остались благодарны учебке, её офицерам и сержантам. Многому нас научили, носить форму и ухаживать за ней, правильно наворачивать портянки, заправлять койки, производить уборку казармы, натирать полы мастикой, чистить картошку и лук, нести караульную службу, после занятий строевой подготовкой выправилась наша походка, дали специальность, востребованную не только в военной авиации, но и в гражданской. По - другому сказать, воспитали из нас мужчин.

P.S. Так как четвёртая часть моих воспоминаний посвящена путешествию с Украины на Дальний Восток то решил дополнить эту главу несколькими историями из нашей жизни в учебке.
Первая. Как всегда после ужина на пути в казарму рота должна была идти с песней и как обычно были отданы команды – Рота, шагом марш – Запевай. Но, наверное, каждый понадеялся что запоёт его сосед и из наших глоток не вырвалось, ни звука. Прошли метров десять- пятнадцать, - рота стой. Рота шагом марш – запевай, а сейчас уже автоматически ни кто рта не открыл, хотя ни какого сговора не было. И так повторилось ещё пару раз. А затем последовала команда – рота строевым шагом марш, и так несколько раз то строевым то обычным с командой запевай, только часа через два мы сдались, строевым то шагом ходить не всё равно.

Вторая. Однажды, после кухонного наряда, ночью, возвращались в казарму мимо сада, а яблоки уже на яблонях были, правда, зелёные. Но это нас не остановило, поставили пару человек, как бы сказали в известной среде, на стрёму, а сами через забор и в сад. Набрали яблок, вылезли, попробовали – кислотности неимоверной, есть не возможно. Куда их деть? Побросали обратно через забор, под яблони, пусть думают, что черви отгрызли. Хотя ,возможно, и черви этот сад обползали стороной, пока яблоки не созреют.

Третья. Сидели взводом в курилке первого батальона, перекуривали. Вдруг откуда ни возьмись в курилку крупная мышь забежала, не знаю, то ли бычками поживиться, то ли послушать, как анекдоты травим. Оказался среди нас боец шустрее кошки, сцапал её. Подумали, что же с ней или с ним (половую принадлежность не определяли) делать. Какой-то умник среди нас предложил, облить бензином, поджечь и отпустить. В то время у некоторых курсантов были бензиновые зажигалки и с двух – трёх зажигалок бензин слили на мышь или мыша. Подожгли, и мышь бросилась с скоростью ракеты в сторону казармы, затем по углу в верх и нырнула в ей известную дырочку в стене между первым и вторым этажом. Все в курилке притихли, что делать? Возможен пожар. Пришлось идти к старшине и объяснить ситуацию. В место того что б идти на самоподготовку три часа сторожили казарму, а затем роту построили и мы получили по полной программе. Объяснять не буду – кто служил, поймёт. Вот такие припомнились истории.