«Командный пункт Новоград-Волынского УРа.

Н.Байдужный , А.Верхоланцев

Cмотреть видео.



Город в начале 30-х годов.


Получить представление как жил город перед тем как в нем началось строительство укрепрайона , можно из автобиографических воспоминаний Семена Дихне "МОЙ ДЕД ЯНКЕЛЬ". Ниже с небольшими сокращениями приведен текст этих воспоминаний.

 

Звил всегда отличался от других еврейских местечек большим военным гарнизоном. Так было перед двумя мировыми войнами и после них, так было в давние времена при российских царях, польских королях, литовских князьях. А уж про гражданскую войну и говорить не приходится.

 

В начале тридцатых годов здесь дислоцировались две механизированные бригады, кавалерийская дивизия, спецчасти Киевского военного округа, авиаполки. Неудивительно, что тогда за Житомирским мостом появилось учреждение под названием «Военстрой № 18» во главе с инженером Вольфом Иоффе. Расположилось оно во дворе штаба 14-й кавалерийской дивизии. Йоффе в первые же дни нанес визит председателю местного городского профсоюза рабочих Хаиму Хавину. Началось выселение жителей нескольких окрестных сел от Лубчицы до Александровки и дальше. На их месте надо было быстро, в сжатые сроки построить казармы, конюшни, несколько жилых домов для комсостава, навести мост в нижней части местечка.

 

-Ваша революционная обязанность - помочь обеспечить стройку рабочей силой, - сказал Иоффе.
-Такая сила есть, - ответил Хаим. - Лучший строитель во всей губернии - товарищ реб Янкель Дыхнэ со своей бригадой.
-Что они умеют делать? - переспросил Иоффе.
-Как раз то, что вам нужно... Я вас познакомлю с реб Янкелем, он человек дела и слова.
На следующий день, увидев статную фигуру деда с черно-серебряной бородой, важным лицом, ермолкой на голове, в сюртуке, с черной шляпой в руке, Иоффе почему-то оторопел. И еще более удивился, когда дед, здороваясь, протянул свою крепкую широкую ладонь к ладони тщедушного Иоффе. Тот после рукопожатия размахивал рукой, словно после ожога.

 

Сели за стол. Иоффе изложил ребе Янкелю суть дела.
-Рива, - обратился дед к жене, - дай чего-нибудь к столу.
-Спасибо, ничего не надо, я по делу, - заметил военинженер
Но бабушка уже несла из кладовки графинчик с вином и какую-то закуску.
-С этого начнем, - заметил дед. - Дай Бог, не в последний раз. Председатель рабочкома Хаим Хавин поставил на стол чекушку. Дед ему сказал:
-Пригодится, но маловато на троих. Так вот, Хаим, ты нас сватаешь на военстрой. А перед помолвкой надо посоветоваться с мишпухой. А моя мишпуха - моя артель. Завтра же обсудим с ними. Но сразу говорю мои условия: паек и зарплата, или лучше натурой со склада. Дед взял в руки мел, отодвинул занавеску, под которой пряталась черная доска, и на ней графически показал все, о чем хотел сказать Иоффе. Вот мост. За ним пустырь и берег реки. На выселенных участках начинать надо с конюшен.
-Людей можно поселить в палатках, а лошадям нужно жильё. – сказал дед.
-Верно, верно, - оживился военинж, - я только что хотел вам об зтом сказать.
-На сегодня хватит, - заметил дед, - приходите завтра вечером, получите ответ не только от меня - от всей артели.
На следующий день Янкель дал Иоффе ответ. Но это был не просто ответ. Дед говорил точно, конкретно, что-то рисовал на доске, делал расчеты. Военинж тихо спросил Хавина:
-Откуда зто у него, где учился?
-Талант, самородок. И строитель, и архитектор.

 

Вспомнилась моя бабушка Хана по линии матери. Она арендовала у помещика Мезенцева большой фруктовий сад, выращивала такие яблоки, что отпрыск царской фамилии посылал эти яблоки к столу Николая II. Делала в уме расчеты лучше бухгалтера, а расписываться не умела, вместо подписи «Приятер» ставила галочку. Тоже талант, самородок. Таким был и мой дед по линии отца. И это признавалось всеми, от рабочих артели до председателя ВЦИК Ук¬раини Г.И.Петровского. Итак, получив согласие артельщиков, приняв предложение «Военстроя № 18», дед доложил об зтом Иоффе. А тот доложил по своим инстанциям выше, вплоть до командующего войсками Киевского особого военного округа.

 

Артель начала работать. Людей в ней все прибавлялось. Дед на ходу организовал, как теперь говорят, курсы подготовки строителей из крестьян, уцелевших после выселения. Работать на Военстрое было тогда престижно. В голодное время хоть скромний, но паек. Кусок хлеба. Каждый вечер отец приносил буханку хлеба, выпеченного в гарнизонной пекарне, и ели мы его, подставляя ладонь, чтобы ни одна крошка не упала на пол...

 

Инструкторами по обучению и переквалификации были сыновья деда, в их числе мой отец Мендель, его братья Ицик, Вольф, Шмуль, Лейзер, Гершон... В каждой группе обучалось по 20-25 человек, а всего артель уже насчитывала примерно 250-300 строителей разного профиля, разбросанных по обьектам. Через некоторое время эта цифра возросла втрое. Все рабочие были под строительным началом у деда. Не умаляю роли техников из Военстроя, но дед был всему голова, он все знал, его указания и советьі выполнялись беспрекословно.

 

Чуть позже с разрешения командующего войсками КВО гражданских подсобников заменили красноармейцами, зачастую новобранцами. И дед учил их, и часто, засучив рукава, показывал, как и что делать: от обработки бревен до кладки кирпича и камней, рытья котлованов, приготовления раствора.

 

Вы спросите, на каком языке он изьяснялся? С братьями, приезжавшими иногда в гости - на иврите, с сыновьями - на идиш, с рабочими и красноармейцами - на украинско-русском, и с начальством тоже так. Но подписи свои под документами ставил на иврите. И эту его подпись знали на Военстрое и в гарнизоне, и спецы спрашивали, почему он пишет справа налево, на что получали ответ: -Мою подпись никто не сможет подделать.
-Что верно, то верно, - замечали спецы.
Однажды его подпись увидел командующий войсками Киевского военного округа Иона Якир и сказал военспецам и командирам: -Это подпись на еврейском.
-Да, - ответили ему.

 

Среди приглашенных на совещании был военинженер Вольф Иоффе, получивший к тому времени звание военинженера 2 ранга, что соответствует, кажется, званию подполковника.

 

-Товарищ командарм 1 ранга, - продолжал Вольф, - вы собираетесь на объекты. Если будете в Новограде, постарайтесь встретиться с этим евреем. Занятный старик, ему под восемьдесят. К тому же, вы, кажется, земляки, он тоже из Бессарабии.
- Да-да, - отвечал Якир, - в моем Тираспольском отряде в восемнадцатом году был хороший боец с такой фамилией, и позже мы с ним дрались против атамана Краснова в районе Царицына..
Он снова посмотрел на подпись Янкеля, задумался и вдруг улыбнулся:
- Заеду, обязательно заеду, если будет фаршированная рыба...

 

Иоффе передал шутку Якира начальнику гарнизона, командиру 14-й кавалерийской дивизии им. А.Пархоменко Леониду Григорьевичу Петровскому. Тот, в свою очередь, передал моему отцу, который был хорошо знаком с комдивом, бывал у него дома. А мой отец рассказал о пожелании Якира своему отцу, т.е. моему деду Янкелю. А тот, долго не думая, переадресовал «заказ» Якира бабушке Ривке (дед обычно называл ее не Ривкой, а Янкелихой).

 

Та была рада стараться. Фаршированная рыба, как и многие другие еврейские блюда, Янкелиха готовила с умением, и всегда в приподнятом настроении. Что-что, а покушать дед Янкель и вся наша дыхневская мишпуха любили, и денег на это не жалели, и выпить любили виноградного вина бабушкиного «производства». Мы, многочисленные внуки, знали, что у бабушки Янкелихи всегда есть что-то вкусненькое, лакомое. Нас было много. Посему бабушка поверх длинной широкой юбки носила широкий передник с глубокими карманами, в которых всегда лежали конфетки, печенье разных сортов, а иногда и гривенник-другой. Все это предназначалось внукам.

 

Много лет спустя, когда я уже сам готовился стать дедом и работал после армии в городской газете (редакция находилась непода¬леку от дома, где жила бабушка), она приносила мне поесть, знала, что я люблю халву, например, бутылочку пива или воды.

 

А еще был случай, когда к нам в редакцию приехало начальство. Бабушка видела - много машин. Значит, будет и выпивка. И она принесла нехитрую закуску, которую все мы с благодарностью приняли, правда, позже, чтобы нас уколоть, один из участников того предвечернего застолья выпалил на областном совещании: там в редакции так пьют, что даже бабули приносят им закуску, и после этого вы хотите, чтобы рос авторитет газеты?
Короче, шутка Якира пришлась бабушке по душе. Но осталось выяснить, когда все-таки приедет Иона Эмануилович.

 

Пока он ехал на фаршрыбу, строительство продолжалось... Первый жилой дом для комсостава на правом берегу реки Случь был построен для командира 56-го кавалерийского полка Андрея Ивановича Еременко, будущего маршала Советского Союза, а в ту пору носившего в петлицах три шпалы, что по нынешнему соответствует званию полковника. В предвоенные годы в этом домике, построенном по проекту деда Янкеля, проживал с семьей командир 9-го механизированного корпуса Константин Константинович Рокоссовский, тоже будущий маршал Советского Союза. Одновременно закладывался фундамент Дома Красной армии. Это прекрасное здание долгие годы считалось одним из лучших зданий Домов офицеров в Прикарпатском военном округе, а тогда он был лучшим в Киевском военном округе.

 

Быстро были построены пять трехэтажных домов для среднего комсостава. Позже их заштукатурили, и они выглядели вполне прилично. Закладывались фундаменты кирпичных казарм. Конюшни в основном были закончены. Работали строители в две смены. Если учесть, что кроме лебедок никаких механизмов не было, можно представить, с какой нагрузкой работали артельщики деда, и не только они.

 

Словом, хотел дед того или нет, но своим трудом он, как говорится, укреплял обороноспособность государства. И именно об этом говорил приехавший на закладку фундамента Дома Красной армии (а заодно - к своєму сыну Леониду, командиру кавдивизии) всеукраинский «староста» Григорий Иванович Петровский. Был митинг, на котором Григорий Иванович вручил деду Янкелю Почетную грамоту Президиума ВЦИК Украини и пригласил его на Всеукраинский слет строителей в Харьков. Позже этим приглашением дед воспользуется, побудет в Харькове несколько дней и там встретится с председателем ВЦИК СССР М.И.Калининым, из рук которого также получит грамоту. Орден, который ему обещали, то ли он сам отказался получить, то ли ему не вручили, поскольку был дед человеком верующим, то ли помешали его подписи на иврите. В деталях ту историю не знаю, и почему-то в нашем доме не принято было об этом говорить. А отец мне уже через годы рассказал, что главной причиной был сын деда Янкеля Моше, проживавший в США. Пожалуй, зта версия наиболее точна.

 

Больше всего дружили со строителями, да и вообще с городскими, кавалеристы полка А.И.Еременко. У них еще не было своего красноармейского клуба, и по случаю разных торжеств они пользовались клубом местного спиртзавода. Как-то на вечер пригласили деда Янкеля и бабушку Ривку. Бабушка не пошла. Деда пытались сопровождать младшие его дочери Нина и Соня. Но он решил пойти один.
Дед пришел в клуб, его усадили в президиум, и дед прямо перед собой увидел лозунг «Религия - опиум для народа». Чествовали лучших красноармейцев и строителей.
-Скажите что-нибудь, товарищ Дыхнэ, - обратился к нему Еременко. Реб Янкель, гордо встав в своем традиционном одеянии - темный сюртук, шляпа, погладив бороду, произнес:
-Я человек верующий и никакого опиума в вере не чувствую. А вот то, что производит этот завод – это и есть опиум. Я имею в виду водку и спирт. Нет, понемногу пить можно, но так, чтобы не терять голову.

 

Слова эти понравились Еременко и комиссару полка. Но Андрей Иванович распорядился сделать деду как лучшему строителю приятный подарок - купить или пошить приличный светский костюм, дабы он на торжества не приходил весь в черном. Ну и красив же был дед в новом костюме. Темно-сером, с тройкой и при галстуке. На свои восемьдесят он никак не смотрелся. Его и моего отца пригласил в гости комдив Петровский. Мы уже знали, что Леонид Григорьевич уезжает в Москву, будет там принимать Первую московскую пролетарскую дивизию, а комдивом и начальником гарнизона в Новограде останется Еременко. Эту весть привез из Москвы прибывший для ознакомления с воспитательной работой в частях и с бытовыми условиями воинов Начальник Главного политуправления Красной армии, замнаркома оборони СССР, армейский комиссар первого ранга Ян Борисович Гамарник.

 

С Яном Гамарником дед беседовал на веранде домика Петровского. Начал Гамарник:
-Видите, товарищ Дыхнэ, посмотрите в бинокль на левый берег. Все, что построено и строится, - ваших рук дело. И спасибо вам.. Но как же так: такой уважаемий человек - и такой, как мне сказали, верующий? Не хочу вас учить. Но ответьте мне, где был Бог во время еврейских погромов в Бессарабии, откуда вы бежали с братьями, почему Бог не остановил гайдамаков и хмельницких, когда вырезали целые местечки? Разве Бог не видит, что делается сейчас в Германии?.. Гамарник помолчал. Посмотрел на деда и напрямик спросил:
-Вам никогда не приходило в голову порвать с религией, как это уже сделали многие евреи?..
-Товарищ комиссар первого ранга, я не собираюсь стать профессором или академиком, в мои годы даже странно слышать такие слова. Я думаю, дело не в Боге, а в еврействе. Скажите, что такое еврей?
Гамарник, насупив брови, оглаживая черную красивую бороду, молчал.
-Молчите, реб-комиссар первого ранга?..
И, словно отвечая на свой же вопрос, продолжил:
-Беда в том, что многие евреи, в том числе и такой большой начальник, как вы, не знают или не хотят знать, что такое еврей, иудаизм... Человек без веры не может... Вы ведь тоже верующий... Мне знаком редактор нашей городской газеты Толчинский. Прекрасний человек. У него родился недавно сын. И вместо того, чтобы дать ему нормальное еврейское имя, мальчика записали Владленом.
-Красивое имя, - заметил Ян Борисович. - Да, но оно тоже взято из вашей религии. Разве вы не верите Ленину?
-Осторожно, осторожно...
-Владлен - означает Владимир Ленин.
-Вы не боитесь так разговаривать со мной?..
-В мои годы я уже ничего не боюсь. Я не могу отказываться от себя, как и вы от себя.

 

Они выпили еще по чашке чая и вышли к Петровскому и отцу. Чем-то они были похожи друг на друга: смуглые, с одинаковыми бородами, красивые. И все-таки деду показалось, что во время беседы у Яна Борисовича было тяжело на душе, в глазах он видел печаль, невысказанную боль. Отчего, почему? Не мог знать дед, что к Яну Борисовичу уже подбираются, исподволь обвиняя в либерализме. И что ждет его, еврейского парня из Киева, отдавшего революции и армии все без остатка?
Дед понравился Яну Борисовичу своей прямотой. Гамарник спросил отца:
-Вы партийный?
-Нет, сочувствующий.
-Крепкий старик у вас, здоровья ему и долгих лет. Если бы он отказался от своей веры, я бы не доверился ему. Такие, как он, не предадут. Думаю, что новое дело вашей артели тоже можно ему доверить.
Печальные глаза Гамарника будто открывали неведомое таинство его души. Пока он был в гарнизоне, он еще раз встретился с дедом. Они действительно были похожи, только дед по годам старше.
-Тяжко на душе, когда теряешь близких, друзей. Помолитесь за меня, реб Янкель, как сможете...
-Если чувствуете такую потребу, буду просить за вас, просто за еврея, несмотря на ваши четыре ромба в петлице.
-Будь вы помоложе, и не верующий, вам бы воинское звание присвоить военинженера и с соответствующим окладом...
-Поздно, я никогда не думал об этом, мне хватает, ни на что не жалуюсь. Доволен работой, доволен детьми, сыновьями, доволен, что часть людей уже в казармах, а не в палатках, что лошади в конюшнях, что вас вижу. И, знаєте, я горд за вас, что из нас вышли такие люди, как вы, Якир...

 

Не знаю, молился ли дед Янкель за Гамарника, а вот за невинно погибших из его артели, независимо от их национальности, молился. Это точно. Однако реакция жены Петровского на встречу и разговор Янкеля с Гамарником была не совсем дипломатичной:
-Как он мог старику предлагать отказаться от Бога?! Я была другого мнения о Яне Борисовиче.
-Ладно, ладно, не говори об этом никому. Ты же знаешь, в какое время живем, стены слышат...

 

Гамарник знал Новоград еще со времен гражданской войны. Когда в 19-м город освободила от петлюровцев и белополяков дивизия Николая Щорса, он как председатель Киевского губисполкома приезжал сюда, выступал на митинге, решал хозяйственные вопросы и хорошо знал, сколько еврейских парней записались добровольцами к Щорсу. Знал, что все религиозное под влиянием грозного времени выветривалось из их сознания. А позже? Разве не из религиозных еврейских семей Куперманов, Харапинских, Купершмитов вышли профессора и академики марксизма-ленинизма, научного коммунизма? Почему же реб Янкель не может отступить?..

 

Гарнизон строился, укреплялся, а его часто посещало начальство из Москвы, Харькова, Киева. Вдоль польской границы шло большое строительство, усиливались гарнизоны, часто как раз в черте оседлости воздвигались так называемые укрепрайоны. И.Э. Якир Кавалер трех орденов Красного знамени, командарм 1-го ранга, член Политбюро компартии Украйни, член ЦК ВКП(б) и ВЦИК СССР Иона Якир пробыл в гарнизоне несколько дней и поселился в приготовленном для него домике с соответствующей небольшой охраной. Но в свободные минуты гостил у комдива. Инспектировал войска, провел два учения с привлечением авиации - эскадрильи базировались в пятнадцати километрах от города, в селе Броники. После учений принимал торжественный парад войск, особенно красивым был парад кавалеристов. Мне посчастливилось видеть этот парад, а дед Янкель был среди почетннх гостей. Каждый кавполк выходил с лошадьми одной масти - зрелище впечатляющее, когда лошади танцевали мазурку или преодолевали препятствие.

 

Иона Якир, красивий, с улыбкой, широкоплечий, волевой, располагал к себе, вызывал на откровенность, на уважение к себе. С дедом Янкелем он встречался дважды: первый раз - как бы по-домашнему, в другой - в управлении Военстроя. К деду он не приехал на «эмке», а пришел пешком в сопровождении двух военних и моего отца. Недалеко от дедовского дома, с противоположной улицы Корецкой находилась синагога, и Якир наблюдал, как люди выходят из нее. Они замечали его, приветствовали улыбками, а он тоже улыбался и отвечал кивком голови. Но вот вышел из синагоги и дед Янкель, заметив моего отца, он сразу догадался, кто с ним, и поспешил навстречу. Ионе Эмануиловичу, видимо, приятно было видеть деда именно таким.
-Шабат шалом, - сказал дед.
-А я к вам, как обещал, на фаршированную рыбу, - все еще улыбаясь, ответил Якир.
Бабушка Ривка накрыла стол так, как надо. На самой большой тарелке лежали большие куски фаршированной рыби, а в блюдечках - розоватая застывшая подлива к ним. Стояли два графинчика с водкой и вином. Была хала, было кисло-сладкое - эсек-флейш и другое, что Бог послал, как говорила бабушка. Но на самой трапезе она не была, а только подавала. А за столом восседали Якир, военинженер Иоффе, мой отец, дядя Ицик и, конечно, в ермолке дед Янкель.

 

Ни слова о политике, о строительстве. Ели, выпивали, шутили на идиш и русско-украинском. На удивление дед знал о Якире очень много. Он говорил с ним на «ты» и Ионе Эмануиловичу это было приятно. Вообще, сыновья и внуки деда Янкеля поражались его знаниям: то ли где-то вычитывал, то ли, раз услышав, уже запоминал на всю жизнь. Они говорили о Бессарабии - дед знал, что Иона был активным организатором первых отрядов Красной армии в Бессарабии в 18-м году. О его смелости и решительности ходили легенды. И они доходили до деда Янкеля. Иона сидел в кресле гостя, со слегка расстегнутым воротом, где поблескивали с обеих сторон по четыре, казалось, рубиновых ромба, а на груди - три ордена Красного знамени, и один из этих орденов был под номером 2 (орден под номером 1 был у В.К.Блюхера, маршала Советского Союза).

 

Не знаю, любил ли Якир выпить, но то что умел - точно. Он и впрямь любил фаршированную рыбу и ел ее с аппетитом. И халу обмакивал в эсек-флейш. Благодарил при этом бабушку, а та была на седьмом небе от того, что высокий гость все поедает. По годам Якир годился деду в сыновья, он был ровесником, кажется, моего отца. Но если мой отец в двадцать лет трудился под командой деда и имел начальное образование, то Иона Эмануилович в те же годы учился в Харьковском технологическом институте, а весной 1917 года вступил в партию большевиков, что и определило его дальнейшую судьбу.
-Расскажите мне, - обратился Иона к бабушке, - как делается фаршированная рыба и такое кисло-сладкое.
-Главное, чтобы рыба была мясистая, - вместо бабушки ответил дед, наполнив очередные рюмки.
-Знаешь, когда я увидел твою подпись на еврейском, вспомнил бойца с такой же фамилией в моем отряде.
-Это один род, одни корни, - ответил дед.
-Ты со своим родом подожди, - вмешалась бабушка. - дай расскажу человеку, как приготовить хорошую рыбу.
-Лучше всего щука, - вмешался дед, - в Случе водится такая, но и карп - тоже неплохо.
-Рыбы будет скоро много, - заметил Якир, - но оглушенной.
-Взрывать будете? - не удержался дед.
-А ты сразу догадался?! Не волнуйтесь, рыба будет. Места здесь хорошие, рыба вкусная. Я еще тогда заметил, когда двадцать суток вели здесь бои с деникинцами . Мы пробивались на север, а я командовал южной группой войск.
-Не надо про войну, - вставила бабушка. - Ешьте, ешьте.

 

Что же это был за намек насчет взрывов?
Люди старшего поколения должны помнить пресловутую французскую линию Мажино вдоль франко-германской границы. Нечто подобное по инициативе Сталина начали строить на нашей западной границе - главным образом, с Польшей. Это были так называемые укрепрайоны.

 


После соответствующей рекогносцировки местности возникал план этих железобетонных сооружений. И по сей день вдоль берегов речек Случь и Припять видны остатки этих дотов, немыслимые подземные ходы. А пока на совещании у Якира речь шла о строительстве первых трех дотов на левом берегу Случи.

 

-Что вы нам посоветуете, товарищ Дыхнэ? - официальным тоном спросил Якир деда. - Вы хорошо знаете местность, грунты.
-Что я могу сказать, я человек не военный, и дай Бог, чтобы на нас никто не нападал. Но что Гитлер нападет, - я не сомневаюсь. И если он будет наступать, то прежде всего надо защитить Житомирский мост.
-Верно, верно, - оживился Якир. - Прав был Гамарник, надо было вам военное звание присвоить, в штат зачислить.

 

Без особого энтузиазма поехал дед на всеукраинский слет строителей, где получил две грамоты из рук Г.И.Петровского и М.И.Калинина. Узнав, что он встречался и говорил с Калининым, у него пытались взять интервью местные газетчики, на что он не согласился. Был ли он под колпаком, не знаю. Но отношение к нему изменилось. Уходили из бригады сыновья, которых он держал крепко, возникали семейные конфликты. При срочном восстановлении сгоревшего дотла Городницкого фарфорового завода ему пытались пришить халатность ремонтных работ. Когда в одном из цехов снова что-то рухнуло, деда пригласили в НКВД.

 

Остро пережил он гибель тех, с кем свела его судьба, - Якира, Гамарника, военинженера Иоффе. Дед болезненно воспринял арест комкора Леонида Петровского. Да и годи брали свое. Однажды он простыл, сильно кашлял, лег спать и не проснулся. Не стало моего деда Янкеля. Ушел как бы незаметно, вроде уехал куда и еще вернется.

 

Командный пункт укрепрайона.


 

Итак из воспоминаний Семена Дихне можно представить себе обстановку в городе тех лет. Видно , что для строительства вспомогательных зданий и сооружений привлекалось гражданское население. Для строительства же собственно оборонительных сооружений были привлечены инженерные войска.

 

Линия Сталина — в 1930-х годах система узловых оборонительных сооружений на «старой» (то есть до 1939 года) границе СССР, состоявшая из укрепрайонов от Карельского перешейка до берегов Чёрного моря. Эти укрепрайоны были протяжённостью от 50 до 150 км по фронту, включали передовые позиции и препятствия глубиной до 12 км и основные позиции глубиной около 4 км. По возможности, фланги УРов прикрывались естественными препятствиями, и каждый УР должен был прикрывать важный маршрут.

 

Строительство первых тринадцати укрепрайонов (УР) началось в 1928 году. В 1938 году началось строительство ещё восьми новых УРов, между уже существовавшими. Новоград-Волынский укрепрайон (УР) - протянулся на 120 километров и насчитывает 216 долговременных сооружений. Они в основном расположены в одну линию на правом берегу реки Случь. Лишь в районе Новоград-Волынского и Нового Мирополя они эшелонованы на глубину до 4 километров, располагались в две-три линии. В виду того, что Новоград-Волынский расположен на обоих берегах Случь, то здесь содержались сооружения еще и на левом берегу, образуя плацдарм для возможного наступления.

 

Решение о строительстве Новоград-Волынского укрепрайона было принято правительством в феврале 1932 года. После этого решения прошли директивы по военному ведомству.

 

УПРАВЛЕНИЕ НОВОГРАД-ВОЛЫНСКОГО УКРЕПЛЕННОГО РАЙОНА
*Ф.37523; 172 д.; 1932 - 1941 гг.
Директивой штаба УВО в феврале 1932 г. для создания Новоград-Волынского УР было сформировано 99 управление начальника строительных работ. Осенью 1935 г. оно было реорганизовано в управление 45 сд, в состав дивизии организационно входил Новоград-Волынский УР. После убытия 45 сд в Западную Украину в сентябре 1939 г. Новоград-Волынский УР становится самостоятельной структурой, создавалось управление укрепрайона (приказы по укрепрайону N 001 от 12 сентября, N 010 от 30 сентября). Приказом войскам КОВО N 4/1761 от 6 сентября 1940 г. переименован в 7 укрепрайон.
Директивы командующего войсками КОВО, приказы по частям укрепрайона. Протоколы партийных собраний парторганизаций укрепрайона. Техническая документация: чертежи, сметы, технические условия на оборонительные сооружения.

 

Непосредственно работы на Коростенском, Киевском и Новоград-Волынском УРах возглавлял Н.С. Хрущёв. Ему же поручили и туннели под Днепром в Киеве.
При строительстве Новоград-Волынского УРа имелись случаи просто потрясающего несогласования между военным и гражданским строительством. Например, на противоположном от ДОТов берегу р. Случь было построено капитальное здание ГЭС, тем самым для будущего противника устроено укрытие от пулеметного огня ДОТов.

 

Так как укрепленные районы в случае войны включались в полосу обороны полевых войск, то в ряде случаев на их территории были построены командные пункты (КП), предназначенные для размещения в них органов управления этих войск. Эти сооружения можно разделить на несколько типов: полковые КП, дивизионные КП и командные пункты армий. Подобные командные пункты были построены далеко не во всех укрепрайонах и представляют довольно редкий тип сооружений. Наиболее мощными постройками конца 20-х – начала 30-х годов, обеспечивающими к тому же максимальный комфорт для персонала, являлись командные пункты дивизий и армий (классификация КП как дивизионных и армейских дана по немецким источникам). Сооружения подобного назначения можно разделить на два типа: заглубленные в землю и подземные.
К сооружениям первого типа относится дивизионный командный пункт, расположенный в

Новограде-Волынском. Удивительным представляется то обстоятельство, что расположен он сразу же за ДОТами второй линии укрепрайона, проходящей по правому берегу р. Случь. Видимо, это может быть связано с тем, что этот участок предполагалось оборонять до последней возможности.

 

КП НВ УРа расположен в Рабочем поселке, ныне это улица Богуна, на краю оврага, где оборудован вход в него, и заглублен в землю до самого верха перекрытия.
КП выполнен в виде двухэтажной постройки размерами 16,2х16,05 м, с перекрытием толщиной не менее 2 м (поражают листы противооткольной защиты толщиной в 30 мм) и наружными стенами толщиной 1,1 м. Входная дверь прикрыта коленчатым сквозником, за дверью располагается газовый тамбур. На верхнем этаже находились: караульное помещение, помещение для офицеров связи, умывальник, туалет, санитарная комната, зал для совещаний, телефонный узел, радиорубка, аккумуляторная, бойлер. В туалете и караульном помещении имелись амбразуры для обстрела проходов коленчатого сквозника. На этом же этаже имелся и лаз аварийного выхода. На уровне нижнего этажа находились: многочисленные комнаты для отделов штаба, машинный зал, вентиляторная, помещение фильтров, а также колодец системы водоснабжения. Показателями комфортности сооружения являются многочисленные вестибюли перед рабочими помещениями, паркетные полы в них и коридорах, керамическая плитка на полу и стенах санитарно-технических помещений, а также водяной смыв в туалете. Интересным отличием от боевых сооружений укрепрайона являются относительно толстые – 70 см – внутренние стены КП. Внутренние системы жизнеобеспечения КП предполагалось использовать в крайних случаях, т.к. он был оборудован коммуникациями для снабжения электричеством, водой и теплом от внешних источников. Притом что командный пункт имеет многочисленные рабочие и технические помещения, в нем нет никаких помещений, предназначенных для отдыха персонала. Командный пункт был построен в 1933-1934 годах. За это время его неоднократно исследовали специалисты из фортификационных сооружений. Были исследователи даже из Германии. Однако бункер неохотно открывает свои тайны. Последнюю находку помогла открыть природа. После продолжительных дождей вода промыли новый сокровенные ход. Это запасной выход, к величайшему удивлению исследователей ведет не вверх, а вниз, наверняка до оврага. Вертикальная шахта оборудована скоб-трапов.

 

Перед самой войной (в апреле 1941г.) было принято решение о размещении в КП Новоград-Волынского УРа - командного пунката командующего войсками.


№ 381. ЗАПИСКА ВОЕННОГО СОВЕТА КОВО № А1-00209 [не позднее 12 апреля 1941 г.]


Совершенно секретно
Особой важности
Экз. № 1


Постройка подземного командного пункта в г. Тарнополь не закончена. Тарнополь - небольшой город, без каких-либо естественных укрытий с воздуха и является поэтому весьма удобным объектом для авианападения. Кроме того, близость расположения этого пункта от наиболее угрожаемых участков госграницы (Сокаль - Тарнополь 140 км и Черновицы - Тарнополь 170 км) при относительно небольшом успехе противника, в период ведения нами операции прикрытия, может создать невыгодные условия для непрерывного управления войсками.
Исходя из этих соображений, Военный совет округа просит разрешения впредь до готовности подземного командного пункта в г. Тарнополь на период прикрытия расположить командный пункт Командующего войсками в г. Новоград-Волынский.
В военном городке этого города имеется железобетонный командный пункт армейского типа, который позволяет разместить в нем Военный совет, оперативный отдел и основную часть узла связи. Для размещения остальной части управления округа с успехом можно использовать казармы военного городка. Имеющийся парк и рассосредоточенное расположение казарм городка позволяют тут же вблизи от помещений отрыть необходимое количество щелей для укрытия личного состава в периоды воздушного нападения.
На случай интенсивных авианападений имеется возможность создать запасной командный пункт в Гульск (12 км ю[го]-з[ападнее] Новоград-Волынского), где для этой цели можно использовать две подземные мины Новоград-Волынского УР. В последних можно разместить Военный совет, оперативную группу штаба округа с начальниками родов войск, штаб ВВС в сокращенном составе и полностью узел связи.
Военный совет считает, что наличие благоприятных условий размещения командного пункта в Новоград-Волынском и более глубокое его расположение от угрожаемых участков госграницы при имеющихся хороших путях \195\ со общения с армиями, вполне обеспечат бесперебойное управление войсками при любом колебании линии фронта.


Командующий войсками КОВО
генерал-полковник Кирпонос

Член Военного совета КОВО
корпусный комиссар Вашугин

Начальник штаба КОВО
генерал-лейтенант Пуркаев

ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.261. Лл.24-25.
Машинопись на бланке: "НКО СССР. Командующий войсками Киевского Особого Военного Округа".
Имеются пометы Г.К. Жукова: "т. Ватутину. Заготовить шифротелеграмму следующего содержания: Основной к/п иметь в районе Тарнополь. Запасной не возражаю Новоград-Волынский. Подготовьтесь к переходу на ком. пункт. 12.04. 41 г."
и Н.Ф. Ватутина: "Лично т.Анисову. Исполнено. Указания даны. 16.06. 41 г.". Документ отпечатан полковником Баграмян.

 

Во время наступления немцы не смогли повредить командный пункт. И это не удивительно, ибо слой бетона составляет 2,5 метра. Да и место расположения бункера очень осложняло его обстрел. Бетоновани перекрытия командного пункта возле входа переходили в бронированные потолок.

 

Недалеко от командного пункта находится разрушенный дот Петрякова. Его название произошло от надписи на рейке. Теперь эта реликвия хранится в городском музее боевой славы. На обломках рельсы штыки выцарапано: "погиб в боях за дот красноармеец Петряков. И дата: 14 июля 1941 года. А официальная дата взятия немцами Новограда-Волынского - 8 июля. То есть советские солдаты еще шесть суток вели жестокие бои в полном окружении.

 

Этот факт свидетельствует о несокрушимую мужество защитников укрепрайона. Возле его внешней стене в 1990 году исследователи откопали останки тел четырех красноармейцев. Но идентифицировать тела не удалось - солдатские медальоны были отсутствующими. Возможно их унес вода из пруда, которая еще недавно протекала прямо через разрушенный дот. Выше по течению на самом берегу Случь находится дот, который хорошо виден со стороны крепости. Это дот Лукьяненко, который был командиром.

 

В настоящее время Новоград-Волынский укрепрайон полностью разграблен.Хотя объект фактически является памятником истории и должен охраняться государством. Лучшей данью уважения подвигу наших отцов и дедов было бы создание на базе Новоград-Волынского укрепрайона музея. Что дало бы возможность сохранить для потомков уникальный объект.