Отрывок из главы «Большие солдатские дома и их заведующие».

Из книги: Wilma Ruediger «Frauen im Dienst der Menschlichkeit» (Munchen 1962), сс.187-190.

В Виннице при посредничестве тамошнего военного патруля меня взяли в вагон-цистерну, и незадолго до наступления темноты я прибыла в Житомир. Здесь мне пришлось переночевать. На следующее утро военный патруль привёз меня в Звягель.

Очень большой солдатский дом находился на шоссе Ровно-Житомир-Киев. В качестве лагеря временного размещения он обеспечивал ежедневно несколько тысяч человек. Очень прилежная, энергичная заведующая, которая его создала, не смогла найти общий язык с новым ортскомендантом, и поэтому замена была неизбежной. Теперь мне хотелось увидеть, уживётся ли новая заведующая – довольно серьёзная и более простая женщина. Как я установила, сверх ожидания, отношения наладились с комендантом и прежде всего с сотрудницами, которые, естественно (так было всегда), настроены к новой заведующей критически и сдержанно. Все помощницы проживали в низком домике возле солдатского дома, веранда которого выходила в сад.

К солдатскому дому относилось маленькое подсобное хозяйство: несколько коров и свинооткормочный пункт. Поэтому мы перевели сюда заведующую, которая была из крестьянской семьи. Я сидела с медсестрой Зузой в закрытой веранде, и она налила мне чаю. Узкие деревянные ступеньки, скорее – крутая лестница, вели в садик, который я должна была увидеть, и Зуза рассказывала мне, что бы ей хотелось здесь посадить. При этом глаза её сияли.

– Я рада, что Вы хорошо прижились, – сказала я. – Комендант очень доволен. Но как Вы ладите с медсестрой Анной?. Это была пожилая женщина с тяжёлым характером.
– В общем, хорошо, – сказала Зуза.
– Господин полковник приходит к нам каждый день. Анна занимается кухней совершенно самостоятельно, я туда не вмешиваюсь, и мы уживаемся. А с другими вообще нет никаких проблем.
– А Вы сами хорошо чувствуете себя?
– Здесь я счастлива, – заикалась она. – Я и не подозревала, что можно вообще быть такой счастливой. Многие люди, о которых мы заботимся ... приветливы ко мне ... Подсобное хозяйство, откорм скота процветают! ...

Этот суровый человек понемногу раскрывался. Она рассказывала мне кое-что о своей жизни. Это была цепь разочарований и тяжёлого труда. Муж промотал её наследство, крестьянскую усадьбу, а затем бросил. Она переехала с двумя детьми в город, где работала по профессии, которая её ничуть не удовлетворяла. Поэтому она поступила на службу в Немецкое Общество Красного Креста. Теперь эта женщина, по-настоящему трудолюбивая и верная долгу, прилагала все силы для снабжения учреждения и была приятно удивлена, получив здесь столько признания и благодарности.

– А как дети? – спросила я. В её голосе стала немного ощущаться боль:
– О них заботится моя мама. Думаю, у них очень мало еды, но я всегда посылаю им посылки из своего пайка. Сигареты и алкоголь обмениваю на мясные консервы. Ведь это разрешено, не так ли?
Снова возникла передо мной эта злополучная проблема. Собственно, это запрещено! Но здесь ежедневно десятки килограмм пищевых отходов используют для откорма свиней. Можно ли препятствовать матери посылать голодающим детям то, что ей полагается и что она ни у кого не отбирает?

Я рассказывала ей о судебных разбирательствах в Кировограде, предупреждала и просила: «Будьте осторожны и делайте только то, что можете оправдать. Я полагаюсь на Вас. На Вас могут донести, возможно, без основания, и что тогда? Счетовод ...» Она перебила меня: «О, это исключено. Это очень порядочный человек.» Столь суровое лицо стало вдруг очень мягким. «Ах, – размышляла я, – бедная маленькая женщина! Этот мужчина, наверняка, был женатым. Не могут здесь возникнуть новые конфликты и разочарования? Нужно было её предостеречь?» Но на том всё и кончилось. Пришла помощница и вызвала автомобиль, который должен был доставить меня в Ровно. Мы встали и быстро попрощались.

Я сидела сзади, а два офицера спереди разговаривали тихо. Поэтому я могла углубиться в свои мысли.
На сердце вдруг стало тяжело. В чём причина? Дела в солдатском доме в Звягеле идут безупречно, комендант доволен, медсестра Зуза – тоже. Умение разбираться в людях подсказывало мне, что в личных конфликтах она, по всей видимости, будет сохранять самообладание. Были другие дома и заведующие, которые нам доставляли гораздо больше головной боли. Но всё же я была озабочена. «Нужно ещё раз туда съездить, – сказала я себе. – От Ровно ведь недалеко!» Этого я не сделала.

Через несколько месяцев Зузу постиг злой рок. Во время окончательного отступления немецких войск, которые хлынули по этой дороге в особенно большом количестве, солдатский дом всё ещё мог выдавать продовольствие, поскольку в Звягеле скопились большие его запасы. Зуза не подчинилась приказу отступать. Она отослала своих сотрудниц, а сама оставалась в доме, в то время как все находившиеся в Звягеле формирования отступили.

«Пока я в состоянии раздать ещё одну банку мясных консервов и ещё один кусок хлеба, и пока здесь проходят голодные немецкие солдаты, я остаюсь!» – говорила она. Того же мнения были счетовод и 2-3 солдат, которые тоже оставались. У них был наготове автомобиль, чтобы уехать в последний момент. И они продолжали выдавать, днём и ночью!

Появились русские танки. Автомобиль, на котором они бежали от погони, был обстрелян. Рассказывали, что солдаты и Зуза пытались уйти пешком. В последний раз Зузу видели бегущей через поле и ищущей укрытие. Затем она, получив тяжёлое ранение, упала и с тех пор пропала без вести. Счетовод тоже погиб.

(Описанные события относятся к осени 1943 - зиме 1944 гг. - примечание переводчика.)