НАШ ЗЕМЛЯК М.З.ФЕЙЕРБЕРГ.


Леонид Коган.

 




М.З.ФЕЙЕРБЕРГ Город Новоград-Волынский – родина еврейского писателя Мордехая Зеэва Фейерберга (Мордко-Вольфа Фаербарга)(1). Он родился 20 сентября (по старому стилю – 8 сентября) 1874 года (2). Его отец, Шимон Фейерберг, был бедным и очень набожным шойхетом (ритуальным резником скота и птицы), от которого сын получил свои первые представления о Библии и Талмуде. Мать, Малка Фейерберг, торговала в бакалейной лавке. Детские годы будущий писатель провёл в соседнем селе Гильск (Гульск), куда переселилась семья (3). Там в душе впечатлительного ребенка пробудилось чувство близости и любви к чудесной волынской природе, которым проникнуто всё его творчество. Когда мальчику было около 11 лет, семья вернулась в Новоград-Волынский, который в то время представлял собой типичный “штэтл”. Так называли на языке идиш местечки и уездные города Российской империи, в которых преобладало еврейское население (в Новограде-Волынском в 1884 году было 7389 евреев – свыше 54% от общей численности населения) (4).

 

Здесь в течение четырех лет Фейерберг учился в хедере (еврейской начальной религиозной школе), а затем стал самостоятельно изучать талмудическую письменность в молитвенном доме (“клойзе”) чернобыльских хасидов,(5) приверженцем которых был его отец (6). Однако в сухом языке Талмуда он не находил для себя удовлетворения. Его мечтательную натуру увлекала поэзия Агады (незаконодательная часть талмудического учения и литературы: различные истории, былины, сказки, легенды, загадки, аллегории и т. п.), а также Каббала (тайное религиозно-мистическое учение в иудаизме) и хасидская литература. Юноша любил просиживать целые ночи в жуткой полутьме молельни, освещённой огарком свечи, один со своим фантастическим миром грёз и видений. Он читал с большим интересом сочинения средневековых философов Маймонида и Галеви, в которых искал пищу для своей богатой фантазии. Вместе с ровесниками, также посещавшими молитвенный дом, Фейерберг увлекся идеями Гаскалы (движения за распространение среди евреев современной европейской культуры) и стал изучать новую еврейскую литературу на иврите (произведения А. Мапу, П. Смоленскина, И. Левинзона, М.А. Гинцбурга, Р.А. Бройдеса, М.Л. Лилиенблюма, И.Л. Гордона и др.). Постепенно в душе чуткого юноши произошёл перелом: из набожного хасида он превратился в неверующего (“апикойреса”). Отец, который намеревался научить сына своему ремеслу, вскоре убедился в полной его непригодности к профессии резника. Влияние светских идей на молодого Фейерберга стало причиной серьезного конфликта между ним и его строгим отцом, который неоднократно проклинал сына и выгонял его из дома.

 

Вокруг Фейерберга сгруппировались его единомышленники – Ш.Ц. Зецер, А.Вол, А. Ческис, Э. Брахман, И. Эйдельман, Ш. Финкель, А. Арбетман, З. Беруль, И. Бибер и др.(7). Самый близкий его друг Ш. Ц. Зецер писал в своих мемуарах: “Мы часто совершали длительные прогулки за город и беседовали по 5-6 часов без перерыва, возбужденно спорили... Неоднократно мы выходили на базар и пропагандировали свои идеи. Это усилило ненависть к нам... Нас выгоняли из синагог, сжигали наши книги, били палками и мучали, как только могли... Он (Фейерберг – Л. К.) не был ... воинственным по природе и ужасно страдал от всего этого. Ему отказывали в еде в его собственном доме, унижали и оскорбляли на протяжении всего дня” (8). Чтобы оплатить свой ночлег и питание, он вынужден был торговать в семейной лавке. Просиживая там невыносимо долгие часы, Фейерберг начинает учить русский и немецкий языки, пишет на иврите наброски первых стихов, а затем и рассказов. Его время от времени навещали друзья, и тогда в лавке происходили острые дискуссии о религиозных реформах и просвещении, национализме и ассимиляции, сионизме и национальном возрождении.

 

Когда Фейербергу было около 20 лет, он был помолвлен с дочерью шойхета из Коростышева. С первой же встречи они потянулись друг к другу. По иронии судьбы, его роковая болезнь началась именно тогда, когда он со своим отцом гостил в доме невесты. Проведя несколько осенних ночей у окна, Фейерберг начал кашлять и почувствовал боли в области лёгких. Простуда вначале не была серьёзной, но без надлежащего лечения болезнь стала прогрессировать. Обнаружились первые симптомы туберкулёза горла, ставшего впоследствии причиной преждевременной смерти писателя. Из-за его болезни и неопределенности ситуации свадьба так и не состоялась, хотя он продолжал встречаться и переписываться со своей невестой. Лишь незадолго до своей кончины он неохотно согласился (по настоянию родителей девушки) расторгнуть их помолвку.

 

Литературная деятельность Фейерберга началась зимой 1896 года, когда он поехал для медицинских консультаций в Варшаву,(9) которая в то время была центром еврейской печати и литературы. Там он передал несколько своих стихов и рассказов редактору ежедневной газеты на иврите “Га-Цефира” Н.Соколову, который показал их знаменитому еврейскому писателю И.Л.Перецу. Оба посоветовали Фейербергу отказаться от поэзии и сосредоточиться на беллетристике, которая, на их взгляд, больше ему подходила. Они обнаружили у юноши литературный талант и обещали напечатать его прозу.

 

По настоянию врачей он проводит лето в курортном местечке Славуте. Состояние его здоровья временно улучшается. Он возвращается в родной город и живёт у своего друга Я.Аннопольского, который тогда переехал в пригородную деревню Цмовку (Смолку). Отныне он посвящает себя литературе. Поблизости жил старый еврей-портной, бывший кантонист (так называли во времена царствования Николая I несчастных еврейских мальчиков, которых в 12-летнем возрасте забирали из родного дома, воспитывали несколько лет в христианских домах, а затем отправляли на 25-летнюю армейскую службу). Его воспоминания Фейерберг использовал как основу для своего рассказа “Янкель-сторож”, написанного осенью 1896 года и напечатанного в декабре того же года в варшавской газете “Га-Цефира”.

 

Кратковременно перейдя к журналистике, Фейерберг осенью 1897 года – зимой 1898 года публикует в санкт-петербургской ежедневной газете на иврите “Га-Мелиц” памфлет из двух частей под общим названием “Письма с Волыни”, где делится своими наблюдениями о жизни еврейской общины родного города. Она содержала “30 молитвенных домов, 4 раввина и две ритуальные бани”, состояла из “порядка 800 торговцев, нескольких сотен ремесленников, не находящих работу ни в городе, ни за его пределами и едящих друг у друга,” а также “около сотни меламедов (четверти которых хватило бы, если бы обучение было усовершенствовано), многочисленных служителей культа, шадхенов, маклеров, писарей и ещё таких же бездельников, взошедших один за другим на усеянном терниями еврейском поле ...” (10).

 

М.З.ФЕЙЕРБЕРГ Зимой 1897 года из-под пера Фейерберга выходит рассказ “Тени”, а весной того же года – рассказ “Весенняя ночь”. Оба рассказа были опубликованы годом позже в варшавском литературном ежегоднике на иврите “Луах Ахиасаф”. Они так же, как и последующие рассказы, написаны как воспоминания о детстве героя-рассказчика Хофни-фантазёра. В письме к редактору одесского литературного еженедельника на иврите “Га-Шилоах” Ахад-Га-Аму он отмечает: «Этот образ мой, Хофни-фантазёр, на самом деле не сочинитель фантазий, а просто еврей с живой еврейской душой, для которого его еврейство и его культура одинаково дороги и важны. Он беспрерывно сталкивается и беспрерывно борется с жизнью, так как отказывается искать компромисс между всем тем, что он считает для себя священным, и жизнью во всей её продажной вульгарности... Таких людей, как Хофни, действительно считали сумасшедшими, из-за чего я назвал его “фантазёром”. Я всё ещё не закончил с моим Хофни и имею на него большие планы, если только смогу найти ему место в нашей литературе.»(11)

 

Хофни, выражая личную драму самого автора, осознаёт, что старые традиции заглушили в нём стремление к здоровой естественной жизни. Но в то же время он не может побороть властных чар этого своеобразного мира с его духовной красотой и мистической поэзией. Он рвётся к солнцу, к свету и аромату лугов, но в то же время он больше всего любит тени “окутанного сумерками бет-гамидраша”, его тянет к вольному простору, но он не в силах покинуть стены гетто и остается “внутри еврейской улицы”.

 

Советы и критические замечания Ахад-Га-Ама, который указывал на стилистические дефекты первых рассказов Фейерберга, чрезмерное увлечение символами и изысканными фразами, оказали заметное влияние на литературное творчество молодого писателя. Летом 1897 года появляется очередной рассказ “Телёнок”. В нём писатель с большим мастерством изображает любовь мальчика к маленькому телёнку и пережитое им потрясение из-за безразличия родителей, задумавших зарезать невинную тварь. Написав рассказ, Фейерберг вновь едет отдыхать в Славуту и по возвращении получает свой первый гонорар. Это его очень воодушевило, и осенью 1897 года он пишет рассказы “Вечером” и “Амулет”, напечатанные в 1898 году в “Га-Шилоах”. По своим художественным качествам “Вечером” считается лучшим произведением Фейерберга. Рассказ состоит из двух частей: в первой Хофни вспоминает свою учебу в хедере, а во второй он вопроизводит легенду, рассказанную его мамой, когда он пришёл домой из хедера. Волшебный мир народных сказаний и легенд умело противопоставлен суровой действительности холода, слякоти и мрака осеннего вечера в местечке. Автор рассказа здесь настолько безукоризненно владеет повествовательным темпом и настроением, что трудно узнать в нем того самого новичка, который лишь за год до этого написал “Янкеля-сторожа”. В “Амулете”, завершающем цикл рассказов Хофни, последний вспоминает свои детские ночные кошмары и старого каббалиста, который дал ему амулет для защиты от враждебных сил.

 

Начало 1898 года было крайне неблагоприятным для жизни и творчества Фейерберга. Состояние его здоровья продолжало ухудшаться так же, как и его отношения с родителями. Не имея денег, чтобы снять себе комнату, он расстроенно писал Ахад-Га-Аму в марте 1898 года: “...Мои дарования не развиваются как следует; у меня много замыслов, и моя голова переполнена разнообразным литературным материалом, но из-за отсутствия места для работы бывают времена, когда я еле держу перо в руке...”.(12)

 

Некоторое время он жил и работал в домах своих друзей, однако в конце концов вынужден был возвращаться домой, где с ним обращались, как с непокаявшимся грешником и вероотступником. Вот что вспоминает один из его друзей Я.Й. Вол: “Я не могу умолчать эпизод, который иллюстрирует условия, в которых Фейерберг писал свои лучшие произведения. Я жил поблизости в то время и однажды должен был зайти к нему домой по какому-то делу. Сцена, которую я там увидел, вызвала у меня боль и ужасное отвращение. Фейерберг сидел, опираясь одной рукой о стол; его глаза уставились в лежавший перед ним лист бумаги. Его лицо было бледнее обычного, а дыхание – отрывистым. Его фанатичный отец бегал вокруг стола... и верещал, словно дикарь: «Ахад-Га-Амчик! Еретик! Смерть уже поджидает тебя! Я вижу её знак на твоём лице!». Я делал всё, чтобы успокоить его. Фейерберг, однако, даже не взглянул на меня. Я понял впоследствии, что он страдал не столько от отцовской невменяемости, сколько от того, что я был свидетелем этой ужасной сцены. Он протянул мне главу из только что написанного очерка “О нашей еврейской литературе и её задачах”, и я поспешил покинуть этот дом”.(13)

 

Ахад-Га-Ам, который высоко ценил литературный талант молодого писателя, добился для него небольшого пособия от известного предпринимателя, торговца чаем К. Высоцкого. Кроме того, Фейерберг получил ещё гонорар за опубликованные последние рассказы. Свободный от экономической зависимости со стороны враждебного отца, писатель наконец-то смог дать выход своей творческой энергии. Он вновь едет на отдых в Славуту, а после возвращения снимает себе комнату. С весны 1898 года Фейерберг работает над своим главным произведением – повестью “Куда?”, имеющей автобиографический характер. В конце декабря он отсылает Ахад-Га-Аму рукопись этого произведения (первоначальное название – “Еретик”). Ахад-Га-Ам, которому понравилась основная концепция повести, в ответном письме отметил её структурные недостатки и предложил автору внести некоторые исправления в заключительную часть повести. Фейерберг согласился с замечаниями и переписал несколько эпизодов. В феврале 1899 года, незадолго до своей кончины, он отправил в редакцию исправленный вариант повести, которая вскоре была опубликована в нескольких номерах “Га- Шилоах” и стала одним из лучших произведений новой еврейской литературы.

 

Главный герой повести Нахман – выходец из династии раввинов. Отец учит его быть “солдатом” и посвятить жизнь защите иудаизма от мирских вторжений. Однако обособленность Нахмана от общины началась ещё в детстве, когда его убеждали, что нормальная мирская жизнь вокруг него является легкомыслием, которое он не может себе позволить. Будучи идеалистом, Нахман стремится спасти свой народ, пытаясь ускорить приход Мессии. Для этого он углубляется в священные книги. Проходят годы, и он постепенно теряет надежду на мессианское спасение. Впоследствии Нахман заинтересовался новой еврейской литературой и современными науками. Однако потеряв “живого Бога Израиля” (веру), он не находит утешения в “боге Аристотеля” (разуме), который для него безжизненный и недееспособный. Его “граничное состояние” находит конкретное выражение в синагоге во время поста на 9-е Ава (в память о разрушении иерусалимского Храма): “Вся молящаяся община была сейчас одним сердцем, а он – другое сердце – пребывал в одиночестве, был отдалён от Израиля, отрезан от своего народа ... А как ему хотелось воссоединиться со своим народом! Ради этого он отдал бы собственную жизнь. Но что же делать? Эти узы развязал он по своей воле и не в силах завязать их вновь ... ” Раскол между главным героем повести и общиной прорывается наружу в Судный День, когда Нахман при всех погасил свечу в синагоге. С тех пор он впадает в такое психическое состояние, которое община истолковывает как сумасшествие. К концу повести Нахман делает последнюю попытку воссоединиться со своим народом. В речи на собрании сионистской молодежи он проповедует идею национального возрождения и возвращения на Восток. Эта речь – последний призыв и крик души Нахмана. Он затем постепенно угасает и в конце концов умирает.

 

Памятник на могиле М.З.ФЕЙЕРБЕРГА в Н-Волынском Незадолго перед смертью Фейерберг планировал написать несколько детских рассказов на идиш и начал собирать материал для исторической повести с центральной фигурой основателя хасидизма Баал Шем Това. Однако эти литературные проекты он так и не успел осуществить. “В дни накануне своей смерти он часто рассказывал мне о полётах воображения, которые увлекали его в тот период жизни, – писал в своих мемуарах Ш. Ц. Зецер. – Ему казалось, что его сопровождают ангелы и демоны, с которыми он общался... Или, с другой стороны, он видел приукрашенных еврейской легендой героев нашего народа, которые словно вставали перед ним из могилы, и он беседовал и спорил с ними ... Среди его видений было дарование Торы Моисею на горе Синай, пророк Илия на горе Кармел, тайное помазание Саула пророком Самуилом, испанские изгнанники во главе с Абрабанелем и многие драматические сцены”.(14)

 

После создания повести “Куда?” состояние здоровья Фейерберга стало с каждым днем ухудшаться. Ш. Ц. Зецер, который провёл последние дни у постели умирающего, вспоминает: “Последний приступ его болезни длился около 33 часов. Примерно за два часа до кончины он спросил меня, идут ли ещё часы (на стене в его комнате), и действительно, они остановились. Мне пришла в голову мысль, что если я скажу ему об этом, то мои слова могут оказать роковое действие на обострённое воображение смертельно больного человека. И я солгал. Примерно за 10 минут до конца он снова спросил о часах, и я снова солгал. Представьте моё изумление, когда я позднее обнаружил запись в его дневнике: “В этой комнате два обреченных на смерть пациента – мои часы и я сам. Только часам суждено стоять, а мне – лежать. Я уверен, что в тот день, когда я умру, они тоже остановятся”.(15)

 

М.З.Фейерберг скончался 2 марта (по старому стилю – 18 февраля) 1899 года (16). Среди провожавших его в последний путь было немало тех, кто лишь незадолго до его кончины оскорблял и проклинал талантливого писателя. Вот как описывает его похороны Я.Й. Вол: “Ничто красноречивее не могло бы рассказать о смерти Фейерберга, как собравшаяся у его дома огромная толпа, в которой были не только более культурные и образованные жители нашего города, но и многие из числа ортодоксов и хасидов. Все они хотели сопровождать его тело к Большой синагоге. Там городской кантор пел молитву за его душу, после чего богослужение проводилось также в нескольких других синагогах, и мы направились на кладбище за городом. Я родился в Новоград-Волынске и провёл там почти всю свою жизнь, но никогда раньше не видел таких многолюдных похоронных процессий. Огромная толпа, сотни и сотни людей, шли за катафалком, невзирая на холодную дождливую погоду. А до кладбища было добрых 4-5 вёрст”. (17)

 

За свою короткую жизнь, творческий период которой продолжался три-четыре года, Фейерберг создал не так уж много произведений, собрание которых представляет собой небольшую книгу объёмом около 150 страниц. Но то немногое, что он успел написать, обеспечивает ему почётное местов новой еврейской литературе. Ему удалось запечатлеть тот глубокий духовный перелом, который пережила часть еврейской интеллигенции 80-90 годов XIX века: задыхаясь в застывших формах старого уклада жизни, многие интеллигенты в то же время испытывали глубокую душевную муку и скорбь при виде неумолимого разрушения этого старого мира. Подёрнутый дымкой мечтательной грусти лиризм придает творчеству Фейерберга особенное очарование. В своём очерке о задачах еврейской художественной литературы он высказывает мысль о том, что художественное творчество общечеловеческого значения может проявиться только в национальных формах (18). Творчество Фейерберга оказало влияние на Х.Н.Бялика, М.Бердичевского, И.Бреннера, У.Н.Гнесина и других еврейских литераторов. Благодаря ему, в новой еврейской литературе появился жанр исповедальной повести.

 

В 1904 году в краковском издательстве “Га-Сефер” вышло полное собрание сочинений Фейерберга на иврите, которое затем переиздавалось.
Первое издание М.З.ФЕЙЕРБЕРГА В 1902 р. у Санкт-Петербурге был опубликован сборник его произведений в переводе на русский язык. В 1973 году Американское еврейское издательское общество под рубрикой “Мастера современной еврейской литературы” выпустило книгу с его произведениями в английском переводе. Отдельные произведения были также переведены на идиш, немецкий и польский языки.

 

Имя писателя носят улицы израильских городов Тель-Авива, Хайфы, Холона, Нетании. Указатель улицы Фейерберга в Нетании
16 мая 2001 г. Новоград-Волынский горисполком принял решение об увековечивании памяти М.З.Фейерберга.
27 июля 2001 г. состоялось торжественное открытие мемориальной доски, которая была изготовлена на благотворительные средства и установлена на фасадной части здания бывшей Чернобыльской синагоги, где учился будущий писатель. Предусмотено также назвать в его честь одну из новых улиц города.
Открытие мемориальной доски М.З.ФЕЙЕРБЕРГУ Общий вид здания бывшей Чернобыльской синагоги

 



1 Согласно записи в книге регистраций актов рождения раввината г.Новоградволынска
за 1874 год – ГАЖО; ф.67 оп.3 д.598, лл.55 об – 56, №127
2 “Der Literatur-Brockhaus” (Mannheim 1988) B. 1, s. 655
3 “Gro?e J?dische National-Biographie” (Czernowitz 1927) B. 2, s. 243
4 “Памятная книжка Волынской губернии” (Житомир 1885)
5 Хасидизм – массовое религиозное движение, возникшее в XYIII веке среди евреев Украины и
Польши. Одним из его главных центров было местечко Чернобыль, в котором в то время
проживала династия раввинов Тверских
6 Ш. Ц. Зецер “М. З. Фейерберг и его эпоха” из мемориальной книги “Звягель”, на идиш
(Тель- Авив, 1957), стр. 92
7 А. Ури “Звягель” (из мемориальной книги “Звягель”), стр. 15
8 Предисловие Г. Галкина к сборнику произведений М. З. Фейерберга: M. Z. Feierberg “Whither?”
and other stories (Philadelphia, 1973), стр. 8-9
9 “Encyclopaedia Judaica” (Jerusalem, 1971), v. 6, p. 1251
10 Предисловие Г. Галкина к сборнику произведений М. З. Фейерберга, стр. 5-6
11 Там же, стр. 19-20
12 Там же, стр. 11
13 Там же, стр. 11-12
14 Там же, стр. 7
15 Там же, стр.12
16 “Der Literatur-Brockhaus”, B. 1, s. 655.
17 Предисловие Г. Галкина к сборнику произведений М. З. Фейерберга, стр. 12-13
18 “Еврейская Энциклопедия” (С-Пб, 1906-1913), т. 15, стр. 201