Глава 33. ВСТРЕЧА С КАМЧАТКОЙ.
После отъезда Виктора Иван нашел нового собутыльника и поселил к нам, не удосужившись поставить меня в известность. Мне хватало одного Ивана и его пьянства. Решил подыскать новое жилье, и мне повезло. На соседней улице нашел приличную комнату и, не откладывая дело в долгий ящик, перебрался на новую квартиру.
Для оформления быта купил небольшой приемник, магнитофон ЯУЗА-5. По соседству жили Саша Фролов и Виктор Константинов. У нас с Александром началась горячая пора. Соревнования по гимнастике перенесли на зимнее время. Теперь нам предстояли напряженные тренировки. Три раза в неделю ходили в спортивный зал Дворца угольщиков, где под руководством Михаила Варламова готовились к соревнованиям. Перед поездкой нас собрал полковник Малинин. Пожелал успехов, достойно защитить честь дивизии и рассказал о заветном желании, создать в гарнизоне футбольную команду и играть не только на первенство авиации, но и на первенство города Артема.
Именно начальник политотдела полковник Малинин является родоначальником футбольной команды «СОКОЛ». Одной из лучших команд края с 1963 по 1975 годы. Воспитавшей ряд талантливых футболистов игравших во владивостокском - Луче, Комсомольском - Амуре, Петропавловск – Камчатском - Вулкане. Вратарь Прохоров отметился в московском Спартаке, правда, лишь в дубле. Но эти события должны были произойти летом, а пока мы были призваны защищать честь дивизии на соревнованиях по гимнастике.
Соревнования впервые проходили в Николаевка. Гарнизон сразу понравился. Даже в зимнее время он был красив, ухожен, а главное там был великолепный спортивный зал, летний плавательный бассейн и очень симпатичный Дом офицеров. Если бы еще раз пришлось выбирать, где начинать службу, ни на минуту не задумываясь, выбрал бы Николаевку. Соревнования прошли успешно. Мы с Александром попали в сборную команду авиации. Не успели вернуться в гарнизон после соревнований и отдохнуть, разумеется, сменив обстановку соревнований на работу на авиационной технике, как нас подняли по тревоге.
Начались флотские учения «ОКЕАН». По замыслу учений, техническому составу эскадрилии предстояло обслуживать самолеты на аэродроме Елизово - на Камчатке. На самолете командующего, уже знакомом мне ЛИ-2 нас перебросили на аэродром Елизово. Мы должны были встречать самолеты полка, обслуживать, дозаправлять и обеспечивать работу экипажей по условному противнику. Фактическое бомбометание на учебном полигоне.
Впервые попал на Камчатку. Прямо перед стоянкой, но на значительном удалении, находился вулкан Авачинский. Из кратера лениво поднимался небольшой столб дыма. Первое, что меня поразило, обилие грязи. Мы пытались ее обходить, а местные техники шли прямо по лужам. Вступив в нее, был поражен, она моментально скатилась с ботинок. Оказалось, грязь состояла из вулканической пыли, поэтому не прилипала к ботинкам.
С началом учений встречали самолеты, которые, загрузившись бомбами, выполняли бомбометание по учебному полигону и совершали посадку на аэродроме в Елизово. Встречая самолеты, обслуживали, пополняли боекомплект, и они улетали на очередное бомбометание.
Однажды, после встречи и подготовки самолетов к вылету на следующий день, пошли в общежитие, надеясь нормально отдохнуть, но среди ночи нас подняли по тревоге. Думали, что это было по плану учений, однако причина оказалась в другом и значительно серьезней.
Проснулся Авачинский вулкан. Из его жерла вылетали языки пламени, вниз по склонам, причудливо извиваясь, стекала ярко - желтая лава. Но нам некогда было любоваться капризами природы и извержением вулкана. На одном из самолетов обнаружили течь жидкого кислорода. Это чревато попаданием жидкого кислорода на масло и могло произойти самопроизвольное возгорание. Рядом с самолетом лежали приготовленные для учебного бомбометания настоящие сто килограммовые бомбы. Командир эскадрилии подполковник Рыжков, прибывший к нам после окончания учебы в академии и сменившего временно исполнявшего обязанности командира эскадрилии капитана Волосникова, приказал, срочно, вручную откатить бомбы от самолета в безопасное место. Пока ожидали тягач, мы с Мишей Пасынковым решили попытаться устранить неисправность на месте. В команде, прибывшей для участия в учениях, не было техника по кислородному оборудованию, но Миша знал, когда работали единым техническим экипажем на 05 самолете, я обслуживал и кислородное оборудование.
Собрав чистую ветошь, Миша положил ее под капающий из патрубка жидкий кислород. Я полез в первый отсек, где располагался кислородный термос. Мне удалось довольно быстро определить причину неисправность, и ликвидировать ее. Когда подполковник Рыжков пригнал тягач, неисправность была уже устранена, и я попросил прислать кислородный заправщик. Нужно было пополнить запас кислорода в кислородном термосе. После устранения неисправности тревогу отменили, но никто уже не хотел спать и мы с интересом наблюдали за извержением вулкана. Любуясь извержением, слушали рассказы местных техников о прошлых извержениях, о чуде Камчатки – горячих источниках Паратунки. Ребята так красочно рассказывали о прелестях отдыха в Паратунке, что нам захотелось там побывать. Уговаривать долго не пришлось, парни пообещали, после завершения учений, свозить нас туда попариться. Но напрасно мы «раскатали губу», желая насладиться щедротами природы, поступила команда на вылет, закипела будничная работа и все наши мечты забылись. На этот раз, экипажи, отбомбившись, должны были возвращаться в Кневичи. На этом учения заканчивались.
По своему обыкновению приехал в командировку не в валенках, как большинство техников, а в ботинках. В этом оказалось мое преимущество. Когда завершились учения смог съездить в Петропавловск – Камчатский посмотреть город. Жаль, обещание местных техников свозить в Паратунку так и осталось призрачной мечтой.
Учения завершились успешно и на самолете командующего убыли домой. При подведении итогов летному составу вручали красивые значки за участия в учении «Океан». Прямо на совещании Павел Иванович Рыжков вручил мне свой значок, так он оценил мой вклад в успех учений. Потом справедливость восторжествовала, значки выдали и техническому составу. Правда, не всем участникам учений их хватило. А где они осели, никто не разбирался.
К работе техника полностью охладел, хотя после командировки на Камчатку и успешного устранения неисправности кислородного оборудования меня представили к присвоению звание техника третьего класса и 13 апреля на построении части вручили значок классного специалиста. Но обезличенная работа меня не привлекала. Приводить технику в порядок после бездельников - не вдохновляло. Видимо именно тогда и появился «человеческий» фактор, о котором теперь так много говорят в случае аварий с авиационной техникой. Как в противовес говорят о семейном докторе, как о панацее добросовестного обслуживания. Так, где же истина?
В эскадрилии произошли некоторые изменения. Пришли молодые офицеры. В нашу группу назначили нового старшего техника - старшего лейтенанта Валентина Состина. Нам повезло, это был порядочный, добросовестный офицер. Как-то капитан Кононов намекнул, если бы я не отдавал так много времени спорту, он был бы не против моего назначения на должность старшего техника. Но он напрасно надеялся, что этим заявлением досадил мне.
После соревнований я окончательно определил свою дальнейшую судьбу. Решил поступать в Ленинградский институт физической культуры на его военный факультет. Однако, как хорошо звучит, физической культуры! Написал рапорт, запасся учебниками и начал подготовку к экзаменам. Но капитану Кононову и майору Юрченко не хотелось отпускать, пусть даже строптивого, но перспективного офицера. С помощью старшего инженера по электронному оборудованию майора Зорина им удалось притормозить подписание рапорта главным инженером - полковником Карлиным.
Полковник Малинин при очередной встрече заверил, на следующий год рапорт будет обязательно подписан, если я не надумаю изменить решение. Посоветовал и дальше служить так, чтобы не было замечаний. Нет, я не жаловался ему, просто узнав от Михаила Варламова, подписавшего мой рапорт и давшего рекомендацию для поступления о решении полковника Карлина, он сам вызвал меня на беседу.
Наступала весна, на улице стояла непролазная грязь, небо было затянуто облаками, постоянно моросил мелкий дождь. Пришлось покупать резиновые сапоги и ходить, закутавшись в прорезиненный плащ, иначе в поселок невозможно было добраться. Такая погода удивила, но старожилы «успокоили», в Приморье всякое возможно, год на год не похож. Привыкайте, был разумный совет.
Полковник Малинин приготовил план по установке памятника в разбитом нами парке. Но погода не давала шанса на его открытие. Единственно, что успели сделать, ковыряясь в непролазной грязи, посадили деревья взамен уничтоженных местными варварами. В это время упорно ходили слухи о предстоящих событиях в космосе, но когда услышали о полете Гагарина, это оказалось неожиданным и радостным событием. Мы знали, из двух летчиков полка отобранных в отряд космонавтов, один не прошел по медицинским показателям. Второй попал в отряд, и хотелось надеяться, мы еще услышим его фамилию, и будем с гордостью говорить о том, что были его сослуживцами.
Полет Гагарина наполнил наши сердца гордостью за нашу Родину. Тем более, мы ощущали себя причастными к этим событиям. Тоже были авиаторами. Праздничное настроение продолжалось целую неделю. Видимо, боясь непреднамеренно внести ложку дегтя в это торжество, отменили полеты, и мы наслаждались незапланированным отдыхом.
В созданном нашими руками парке, командование решило установить памятник космонавтам, закамуфлировав под ракету подвесной топливный бак самолета. В Доме офицеров был выставлен эскиз памятника, который предложил один из офицеров политотдела. Первое предложение, назвать парк – «Парком авиаторов» забылось. Новое время, новые события круто изменили наши приоритеты.
Оглавление