Глава 30. СЛУЖБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ.
Лето заканчивалось, но на дворе стояла жара. Высокая влажность была непривычным явлением для жителей европейской части страны, мы изнывали от непривычной жары и духоты. Работать на технике под палящими лучами солнца было еще хуже, чем на морозе. Когда не было ветра, над Артемом стояло черное облако угольной пыли. В воздухе пахло гарью от дымящихся терриконов. Облегчение наступало лишь тогда, когда поднимался ветер или шел дождь. Но ближе к осени дожди стали редкостью, а вот сильный ветер поднимал пыльные облака, на зубах хрустела пыль.
Изменилась обстановка на стоянке, командование посчитало неправильным закрепление техников за экипажами. В экипаже остался лишь техник самолета с механиками, мы работали по принципу радистов, обслуживая самолеты бригадным методом. Узко в объеме своих обязанностей. Теперь меня, не волновало, готово ли к полету электронное или кислородное оборудование, я отвечал за состояние электрического хозяйства самолета. Это решение для меня было непонятным. Когда встречали самолеты в Магдагачи, я проверял и готовил самолет как электрик, электронщик, обслуживал кислородное и фотооборудование, отвечал за все хозяйство. Теперь обслуживал несколько самолетов строго в объеме электрического оборудования, в объеме свей специальности. По старой памяти старался курировать родной самолет, помогать Мише Пасынкову. Но если этого не удавалось сделать, становилось жалко своего труда.
Однажды состоялся нелицеприятный разговор с Виктором Крикуненко. Я обслуживал ставший родным 05 самолет, после того как он побывал в руках у Виктора. Такую халтуру трудно было выдержать. Пришлось приводить технику в порядок. Жалко было смотреть на Мишу Пасынкова, он относился к самолету как к живому существу. Теперь действовало пресловутое правило все общее, все наше. А, следовательно – ничье.
Техника не должна быть бесхозной. Такой расклад мне очень не нравился. Капитан Кононов, зная способности некоторых офицеров, старался не давать им ответственных заданий, за них отдувались другие. Тем, кто везет, доверия больше, но где награда за это.
Я давно не был на полковых построениях и теперь обратил внимание, наш командир подполковник Антипов косноязычен. Порой выдавал такие перлы, что сегодняшние высказывания Черномырдина – отдыхают. Трудно было их слушать без улыбки. Заметил, старший лейтенант Георгий Карпович записывает самые интересные высказывания в блокнот. Но как летчик, командир был великолепен.
Когда после ремонта на заводе вернулся в строй самолет, на котором подполковник Белобородов совершил аварийную посадку, многие летчики под любыми предлогами избегали полеты на нем. Командир сделал этот самолет командирским, и экипаж доверял ему.
Вообще, летный состав всегда был суеверным. Под любыми предлогами старались избегать: - полеты 13 числа, черную кошку на дороге, женщину с пустыми ведрами. Да разве упомнишь все приметы, тем более, я в них не верил, а 13 число было моим любимым.
Однажды на вечере танцев в зале появилась наша примадонна Валентина Соловьева. Мы встретились с распростертыми объятиями, хотя рядом с ней был симпатичный молодой человек. Оказалось, Валентина изменила себе и вышла замуж. Ее избранником стал летчик-перехватчик, проходивший службу в гарнизоне на Южно-Угловой. По секрету Валентина сказала, уж больно он был хорош в постели, жалко стало оставлять его другим. По этому высказыванию понял, эта любовная интрига у Валентины ненадолго.
В итоге Валентина была замужем пять раз. После каждого замужества приезжала в Артем, как - бы представляя нового избранника своим любовникам. Когда, уже, будучи женатым, встретил ее в последний раз, она приехала с мужем из поселка Раздольного. Известного тем, что там были расквартированы части знавшие маршала Буденного. На вопрос, долго ли она намерена жить с новым мужем, сказала: - Жду ребенка и это моя последняя песня. Больше не собираюсь менять мужей. Это был наш последний разговор, последняя встреча. Хотелось - бы верить, что это последний мужчина в ее бурной жизни.
Используя последние теплые дни, с друзьями решили поехать посмотреть, как выглядит курортная зона Владивостока. Звучит странно. Провели все лето в Артеме, в тридцати километрах от Санаторной, но, еще ни разу там не бывали. Наступила золотая Приморская осень, и оказалось, что мы ровным счетом ничего не потеряли. Сойдя с автобуса, идущего во Владивосток на девятнадцатом километре, по асфальтированной улице спустились к морю. Перешли по виадуку через железную дорогу и оказались в парке имени Лазо, который узкой зеленой полосой окаймлял берег моря. Толпы отдыхающих, креветки в кулечках, дополнили первое впечатление. Не понравилось дно пляжа, оно было сплошь покрыто ракушками, и я умудрился сразу порезать ногу. Невзирая на травму, которую залили зеленкой в медпункте спасательной станции, отдохнули на славу. Отдых в парке Лазо понравилось, единственной проблемой оказалось, как туда добраться. Приходилось буквально штурмовать автобусы Артем – Владивосток.
Договорились с Наташей и несколько раз встречались на пляже в парке Лазо. Наташа дала телефон подруги, и я мог сообщать о времени наших встреч заранее. Но однажды, когда позвонил подруге и попросил сообщить о времени следующей встречи, она поведала печальную весть, из рейса вернулся муж Наташи. Ему рассказали о наших встречах. Он не желал расставаться с Наташей и увез ее домой на родину. Наталья просила передать спасибо за встречу, за мимолетную любовь, за те дни, что мы провели вместе, и просила не поминать ее лихом, она решила больше во Владивосток не возвращаться.
Сообщение подруги меня очень огорчило. У меня не осталось ни одной фотографии на память. Когда предлагал сфотографироваться, Наташа отказывалась, говорила, не желает пополнять коллекцию любовниц. Так, неожиданно, закончилась еще не начавшаяся любовь.
Оглавление