Глава   22.  ПЕРВАЯ  ЖЕНЩИНА.
       Однажды  на  вечере  мое  внимание  привлекла  симпатичная  девчонка.  Парни,  прослужившие  в  гарнизоне  больше  года,  рассказали.  Валентина  Соловьева,  оправдывая  свою  фамилию,  работает  на  фабрике  пианино.  В  семнадцать  лет  вышла  замуж  за  бригадира  настройщиков  музыкальных  инструментов,  который  был  старше  ее  на  восемь  лет.  Родила  от  него  дочку,  а  когда  ей  исполнился  один  год,  бросила  мужа.
        Валентина  была  привлекательна  собой,  пользовалась  успехом  у  мужчин  и  не  отказывала  в  интимной  близости.  Это  и  послужило  причиной  расторжения  брака.  Ее  не  надо  было  уговаривать,  достаточно  было  ей  понравиться,  и  отказа  не  было.  Все  это  узнал  от  доброжелателей  несколько  позже,  а  пока  пригласил  ее  на  танец. Танцуя  танго  и  обнимая  ее  горячее  тело,  почувствовал  некоторое  волнение,  и  к  моему  удивлению  оно  оказалось  обоюдным.   
       Первый  вечер  посвятили  танцам,  правда,  вальс  она  не  любила,  но  танго  и  фокстрот  танцевала  так  зажигательно,  так  умело  предлагала  себя  в  танце,  что  желание  возникало  само  собой.  После  окончания  вечера  пошел  ее  провожать.  Мы  стояли,  прижавшись,  возле  ее  дома,  не  помню,  о  чем  говорили,  но  скоро  Светлана  продрогла  и  пригласила  на  летнюю  кухню.  Первый  вечер  успели  от  души  нацеловаться  и  насладиться  объятиями.  Видимо  ее  мама  следила  за  нами.  Она  изредка  выходила  из  дома  и  звала  Валентину  домой.  В  итоге  вынуждены  были  расстаться.
       На  следующий  день  парни  интересовались  моими  успехами  и  были  очень  поражены,  когда  сказал,  что  между  нами  ничего  не  было.  Так  уж  получилось,  нам  не  суждено  было  встретиться  на  следующий  раз,  она  не  пришла  на  вечер. И  только  через  неделю  состоялось  второе  свидание.
Валентина  пришла  на  вечер  одна  и,  увидев  меня,  сама  подошла  и  пригласила  на  танец. Зная  ее  нелюбовь  к  вальсу,  танцевали  только  танго  и  фокстрот,  прижимаясь  так,  что  наши  тела  сливались  воедино.  Через  несколько  танцев  страсти  накалились  до  такой  степени,  что  Валентина  предложила  пойти  к  ней  в  гости.  Когда  пришли  к  дому,  она  сразу  повела  на  летнюю  кухню.  Там  оказалось  натоплено,  в  углу  на  лежанке  белела  постель.
       После  первой  училищной  встречи  с  женщиной  у  меня  не  было  особого  желания  повторять  пройденное,  но  Валентина  взялась  за  меня  с  таким  жаром,  что  можно  было  камень  растопить.  Да  я  и  не  сопротивлялся,  самому  хотелось  быть  с  этой  женщиной,  почувствовать  ее  жаркие  объятия.  Впервые  по  настоящему  понял,  что  такое  женщина,  что  такое  страсть,  как  надо  любить  и  быть  любимым.  Впервые  получил  от  обладания  женщиной  настоящее  наслаждение.  И  это  было  абсолютно  не  стыдно,  естественно  и  прекрасно.
       Мы  лежали  уставшие,  испытывая  блаженство  от  близости.  Я  ласкал  ее  вспотевшее  тело,  трепетными  руками  слегка  прикасаясь  к  ее  небольшой  упругой  груди.  Впервые  по - настоящему  чувствуя  себя  мужчиной.  Блаженство  прервала  мама  Валентины.  Оказывается,  она  была  в  гостях  и  недавно  вернулась.  Хозяйничала  возле  поленницы,  набирая  дрова  для  квартиры,  и  догадываясь,  что  Валентина  находиться  на  летней  кухне,  несколько  раз  позвала  ее.  Быстро  оделись,  застыли  в  страстном  прощальном  поцелуе  и,  вырвавшись  из  ее  объятий,  пошел  домой,  вспоминая  счастливые  мгновенья  близости.   
        Ребята  уже  вернулись  с  вечера,  они  даже  не  заметили  когда  мы  с  Валентиной  ушли.  Теперь  мирно  посапывали  в  постели.  Долго  не  мог  заснуть,  переваривая  сладостные  впечатления  от  встречи, подсознательно  чувствуя  прикосновения  Валентины,  ее  страстные  ласки.  Единственное,  о  чем  жалел,  не  договаривались  о  следующей  встрече,  как  она  сказала  ее  надо  выстрадать,  она  должна  созреть. 
       Валентина  не  собиралась  повторно  выходить  замуж,  уже  раз обожглась,  выйдя  замуж  без  любви  по  настоянию  родителей. Теперь  желала  наслаждаться  и  получать  удовольствие  от  близости,  а  желающих  провести  с  ней  время,   было  хоть  отбавляй.  Но  она  сама  выбирала  себе  партнера,  сама  назначала  свидания.  Я  не  настаивал,  с  благодарностью  вспоминая  чудесные  мгновения,  проведенные  с  ней  в  постели,  в  тайне  надеясь  на  продолжение  встреч.  Валентина  была  верна  себе,  когда   созрела  для  очередной  встречи,  сама  пришла  к  нам  домой,  не  стесняясь   товарищей,  и,  отметая  все  условности,   пригласила  в  гости.
       Сегодня  много  говорят  о  сексе,  утверждают,  такого  в  наши  славные   времена  не  было.  Лож!  Была  и  платная  проституция  и  просто  взаимное  желание  совместных  удовольствий.  Таких  девчонок  между  собой  мы  называли  честными  «давалками».  Все  было  по  взаимному  согласию,  и  если  кому-то  не  понравилась  встреча,  расставались  без  обид  и  упреков.  Никто  никому  ничего  не  обещал,  ничего  взамен  не  требовал. 
А  настоящим  бедствием  для  офицеров  были  подруги,  которые  добирались  в  расположение  части  и  по  несколько  дней  обслуживали  наших  молодцов – матросов.  Иногда  встречались  девчонки,  уставшие  от  одиночества,  пытавшиеся  любой  ценой  выйти  замуж,  стать  офицерскими  женами. И  это  было  вполне  понятным  желанием.
       Такая  судьба  ожидала  Ивана  Ломоноса,  но  эта  вынужденная  женитьба  спасла  его  от  пьянства.  Его  подруга  сумела  взять  Ивана  в  руки.  Посадить  на  голодный  водочный  паек,  вернуть  к  нормальной  жизни.  Это  случилось  через  четыре  года  после  нашего  расставания,  когда  встал  вопрос  о  лишении  его  так  тяжело  полученного  звания  старшего  лейтенанта.
       А  пока  Иван  стал  хозяином  в  доме  наших  новогодних  знакомых.  От  одной  из  девчонок,  постоянно  передавал  приветы,  намекал,  она  готова  на  все,  лишь  бы  постоянно  встречаться  со  мной.   Так  уж  получилось,    на  праздник  в  честь  годовщины  Советской  армии  первыми  нас,  с  подачи  Ивана,  пригласили  новогодние  знакомые.  После  торжественного  собрание  во  Дворце  угольщиков,  куда  попали  в  числе  приглашенных  офицеров  дивизии,  мы  не  остались  на  концерт  художественной  самодеятельности,  где  впервые  участвовал  офицерский  ансамбль  полка  и  пошли  в  гости  к  девчонкам.
       Иван  восседал  во  главе  стола,  как  хозяин.  По  своему  обыкновению  пытался  заставить  меня  пить  водку.  Получив  категорический  отказ,  долго  дулся.  Чтобы  не  портить  настроение  честной  компании  попытался  убедить,  поведав  основное  правило,  которому  следовал  в  этой  жизни,  за  столом  один  закон: - «Хлеб,  соль  хозяев,  руки  свои».  В  конечном  итоге  Иван  отстал  от  меня,  не  забывая  наливать  себе  любимому.   Скоро  пришлось  укладывать  его  в  постель. 
       Когда  во  дворце  танцевал  с  девчонкой,  о  которой  говорил  Иван,  невольно  сравнивал  с  Валентиной  Соловьевой  и  понял,  попал  в  лапы  холодной  лягушки.  Сначала  принял  ее  поведение  за  скромность.  Но  в  последующем  смог  убедиться,  она  и  в  жизни  и  в  постели  была  холодной,  без  всяких  эмоций  женщиной.  Единственное,  что  не  мог  понять,  для  чего  я  ей  нужен.  Уложив  захмелевшего  Ивана,  завершили   веселье  и  я,  поблагодарив  девчонок  за  приглашение,  пошел  домой.
После  праздников  дважды  встречались  с  Валентиной,  наслаждаясь  любовью  на  летней  кухне,  и  вдруг  она  пропала.  Не  зная,  что  произошло,  ходил  во  дворец  в  надежде  на  встречу,  но  все  было  напрасно.
      Однажды,  на  вечере  во  дворце,  подошли  Георгий  Лазаркин  и  Борис  Белоусов.  Они  познакомились  с  тремя  девчонками,  одной  не  хватало  партнера,  и  она  обижалась  на  подруг,  не  желая  оставаться  одна  в  зале.  Ребята  показали  своих  девчонок  и  их  подругу.  Девчонка  в  строгом  бардовом  платье  понравилась,  решил  составить  им  компанию.  Виктория  только  что  вместе  с  подругами  окончила  горный  техникум,  и  они  приехали  по  распределению  на  шахту  Подгородинку,  где  их  поселили  в  шахтерском  общежитии  в  районе  станции  Угольной.  Ребятам  уже  приходилось  провожать  девчонок  после  вечера  танцев  и  возвращаться  домой  на  последнем  автобусе,  идущем  в  Артем   от  железнодорожного  вокзала.
      Так  получилось,  а  возможно  было  специально  подстроено,  но  они  уехали  после  окончания  вечера  раньше  нас.  Естественно,  не  мог  оставить  Викторию  одну  и  поехал  провожать.  Девчонка  не  произвела    особого  впечатления.  Была  хорошо  сложена,  аккуратно  и  со  вкусом  одета,  но  с  каким-то  холодным  взглядом.  За  весь  вечер  она  по - моему  ни  разу  не  улыбнулась  и  абсолютно  не  умела  поддерживать  разговор. 
       Выполнив  миссию  провожатого  и  сопроводив  до  общежития,  решил  возвращаться  домой.  Виктория  пошла,  проводить  до  автобусной  остановки.  Мы  стояли  на  остановке,  изредка  перебрасываясь  ничего  не  значащими  фразами,  ожидали  последний  автобус.  Автобус  прошел  без  остановки,  никак  не  прореагировав  на  мои  отчаянные  сигналы.
      Девчонки  жили  в  общежитии  шахтоуправления.  Половину  общежития  занимали  ребята - шахтеры,  половину  девчонки.  Оставаться  в  общежитии    не  собирался,  но  идти  ночью  домой  шесть  километров  пешком,  не   большое  удовольствие.  Виктория  пригласила  в  комнату  отдыха,  где  мне  предстояло  скоротать  время  до  первого  шестичасового  автобуса.  Мы  сидели  в  полутемной  комнате,  изредка  перебрасываясь  словами.  Общих  тем  для  разговоров  не  было.  Я  клял  себя  за  необдуманные  провожания.  Виктория – за  испорченный  отдых.      
       Через  два  часа  вернулся  с  работы  бригадир  шахтерской  бригады.  Увидев  меня  в  комнате  отдыха,  выразил  Виктории  свое  неудовольствие  и  предупредил,  скоро,  после  ночной  смены  вернуться  шахтеры,  а  они  не  очень  любят  чужаков  в  своем  общежитии.  Сложилась  критическая  ситуация,  нарываться  на  скандал - желания  не  было,  а  идти  в  ночь  не  хотелось.  Ближе  всего  было  до  вокзала  на  станции  Угольной,  но  я  там  никогда  не  бывал  и  врядли  вокзал  был  открыт  ночью.  Делать  нечего,  решил  идти  домой  пешком.  Предстояло  прошагать  шесть  километров  дороги,  по  которой  проехал  на  автобусе  всего  три  раза.
       После  нескольких  драк,  в  которых  пришлось  участвовать  нашим  ребятам,  мы  ходили  вооруженными.  Я  носил  в  кармане  матросский  кожаный  ремень  с  бляхой,  Иван  с  Виктором  носили  резиновые  шланги  с  металлическими  набалдашниками.  Но  это  все  служило  скорее  для  устрашения,  чем  для  использования.  По  крайней  мере,  мне  моим  оружием  воспользоваться  еще  не  приходилось,  разве  что  иногда  показывать  ребятам  как  до  автоматизма  удалось  отработать  приготовление  ремня  к  бою,  наматывая  его  одним  движением  на  руку.
        Шагая  по  дороге  в  полном  одиночестве,  проклинал  себя  за  необдуманное  решение  провожать  Викторию.  Когда  дошел  до  поворота  дороги  на  Артем,  услышал  впереди  хорошо  слышимые  в  ночной  тишине  шаги.  Вдвоем  идти  веселей,  и  я  ускорил  шаг,  надеясь  составить  компанию  товарищу  по  несчастью.  Скоро  увидел  одинокую  фигуру  человека.  Увеличил  темп  ходьбы,  и  расстояние  между  нами  стало  сокращаться.  Напарник  по  несчастью,  услышав  приближающиеся  шаги,  оглянулся  и  продолжил  движение.  Я  шел  значительно  быстрей  его,  напарник,  оглянувшись  в  очередной  раз  и  обнаружив,  что  расстояние  между  нами  значительно  сократилось,  добавил  в  скорости.  Теперь  он  стал  постоянно  оглядываться  и,  обнаружив,  что  расстояние  продолжает  сокращаться,  перешел  на  легкий  бег,  не  желая  встречаться.  Увидев  это,  сбавил  темп  и  пошел  спокойно.  Перешел  на  шаг  и  мой  напарник.  Так   и  шли  на  расстоянии,  сохраняя  дистанцию  постоянной  до  поворота,  где  начиналась  дорога,  ведущая  на  восьмую  шахту.  Напарник,  оглянувшись,  последний  раз,  помахал  на  прощание  рукой.  Здесь  наши  дороги  разошлись.  Мне  предстояло  пройти  еще  полтора-два  километра  до  нашего  дома.
        Когда  дошел  до  автобусной  остановки  Бурразведка,  здесь  располагалось  управление  буровых  работ  города  Артема  и  одна  из  старейших  шахт  города,  понял,  если  сейчас  не  поем,  то  не  сумею  дотянуть  до  нашей  столовой,  свалюсь  от  голода.  Мы  с  друзьями  иногда  пользовались  услугами  шахтерской  столовой  и  их  баней,  которые  работали  круглые  сутки.  Моему  появлению  девчата  не  обрадовались  и  сначала  отказались  кормить.  Но  вышедшая  из  подсобки,  видимо  старшая  официантка,  прикрикнула  на  них.  Мне  принесли  большую  тарелку  борща,  отбивную  с  картошкой  и  стакан  компота.  Насладившись  ранним  шахтерским  обедом,  заплатив  за  все  удовольствие  всего  тридцать  шесть  копеек,  от  души  поблагодарил  девчонок  за  спасение  от  голодной  смерти.   Раздобревший  от  обильной  пищи  лениво  побрел  домой.  Мне  не  хотелось  будить  ребят  и  наших  хозяев.  Морозная  утренняя  свежесть  и  запах  гари  присущий  шахтерским  городам,  напомнил  о  реалиях  жизни. Не  спеша  шел  по  поселку,  тем  более,  до  отъезда  на  службу  оставалось  менее  часа.  Этой  столовой  мы  пользовались  редко,  неудобно  было  объедать  братьев  шахтеров,  да  и  можно  было  попасть  в  пересменку,  когда  столовая  заполнялась  шахтерскими  бригадами,  естественно,  тогда  нас  никто  не  обслуживал.
       Больше  с  Викторией  не  общался,  хотя  и  встречались  на  танцах,  здоровались,  но  повторять  ночное  путешествие  у  меня  желание  не  возникало.  Через  некоторое  время  Виктория  перестала  появляться  на  вечерах.  Хотя  несколько  раз  передавала  через  ребят  приветы.  Потом  парни  сообщили,  она  познакомилась  с  офицером  из  части  истребителей - перехватчиков,  расположенной  на  аэродроме  Южно-Угловой  и  собирается  выходить  замуж. У  меня  это  сообщение  не  вызвало  никаких  эмоций.
       На  работе  все  шло  хорошо,  экипажи  успешно  овладевали  новой  техникой.  Но  природа  преподнесла  сюрприз.  В  преддверии  весны  задул  северный  ветер,  а  он  был  боковым  по  отношению  к  полосе  аэродрома  и  затруднял  посадку  самолетов.  В  один  из  летных  дней  командир  первой  эскадрилии  подполковник  Белобородов  под  воздействием  сильного  порыва  ветра  не  справился  с  управлением  самолета.  Задев  крылом  приводную  станцию,  выкатился  за  полосу.  Самолет  получил  значительные  повреждения.  Авария  подполковника  Белобородова  поставила  крест  на  его  карьере.  Благо  у  него  была  выслуга,  его  положили  в  госпиталь  на  списание  с  летной  работы.
       Командование  авиации  ТОФ  через  главкома  авиации  Военно-морского  флота  генерал - полковника  Борзова  решило  с  командованием  Дальней  авиации  вопрос  о  временной  передислокации  полка  в  Спаск – Дальний  и  использовании  аэродрома,  именуемого  Хвалынкой,  для  подготовки  экипажей.  Полк  на  два  месяца перебазировался  на  аэродром  Дальней  авиации.
                            
Оглавление