Глава   8.  КУРСАНТСКИЕ  БУДНИ.
        Когда  поезд  тронулся  и  за  окном  пропали  расстроенные  лица  родных,  последний  воздушный  поцелуй  Наташи,  устроился  у  окна,  высматривая  наших  ребят.  Я  знал,  на  следующей  станции  Коростень-Подольский  должны  были  подсесть  наши  курсанты,  добирающиеся  с  Ленинградского  направления.   Так  и  получилось,  на  станции,  громко  делясь  впечатлениями  и  шумно  жестикулируя  сели  трое  курсантов.
        Геннадий  Кулагин -  однокурсник  и  двое  ребят  из  соседнего  взвода.  Они  успели,  пока  ожидали  поезд,  хорошо  принять  на  грудь  и  имели  с  собой  пару  бутылок  вина.  Устроившись  в  вагоне,  решили  продолжить  попойку.  Геннадий  был  под  солидным  градусом,  остальные  несколько  трезвее.  Я  достал  продукты,  заботливо  уложенные  мамой,  и  пытался  заставить  ребят  поесть.  Но  пьяному  море  по  колено.  Гена  мало  ел,  но  много  пил,  когда  подъехали  к  Емельяновке,  спиртное  закончилась,  и  он  пошел  на  станцию  за  добавкой.  Кулагин  отстал  от  поезда,  но  это  его  спасло.   
       Когда  поезд  подошел  к  вокзалу  в  Новоград-Волынске,  на  перроне  нас  встретило  несколько  патрулей  и  без  объяснения  препроводили  в  машину,  хотя  до  училища  было  рукой  подать.  Мы  недоумевали,  с  чем  связана  столь  «торжественная»  встреча.  Прихватив  вещи  Геннадия,  сошел  с  поезда  вместе  с  попутчиками.  Я  занимался  спортом,  а  посему  в  застолье  не  участвовал  и  никакого  интереса  у  начальника  патруля  не  вызвал.  Попутчикам  не  повезло,  меня  высадили  возле  КПП  в  училище,  их  отвезли  в  комендатуру.
      Такая  встреча  несколько  удивила,  пока  ребята  из  патруля  не  рассказали  пренеприятную  историю,  несколько  дней  назад  на  городской  танцевальной  площадке  произошла  грандиозная  драка  между  курсантами  и  местными  парнями.  Теперь,  во  избежание  встречи  с  местным  населением,  все  поезда  встречает  патруль,  и  курсантов  отвозят  в  училище,  чтобы  исключить  нежелательные  контакты.
        Когда  добрался  до  кубрика,  рассказал  заместителю  командира  взвода  Григорию  Павловичу  и  Ивану  Синицыну  о  возникших  проблемах  у  Геннадия  Кулагина.  Ребята  отрядили  двоих  курсантов  во  главе  с  Иваном  Синицыным,  чтобы  попытаться  перехватить  Гену  на  станции. 
Задача  оказалась  не  трудной.  Отстав  от  поезда,  Геннадий  протрезвел,  и  ему  удалось  уговорить  машиниста  грузового  паровоза  идущего  на  Новоград – подбросить  его.  Благо  расстояние  от  Емельяновки  всего  тридцать  километров.  Грузовые  поезда  патрули  не  встречали.  Операция  по  спасению  Кулагина  прошла  успешно.  В  кубрике  ребята  рассказали  подробности  о  драке  на  танцевальной  площадке.                                    
        Курсанты  выпускного  курса  вернулись  после  прохождения  стажировки  в  училище.  В  субботу  пошли  в  городской  парк  на  танцы.  За  время  их  отсутствия  девчонки  нашли  новых  ухажеров.  В  результате  разборок  началась  драка,  в  которую  вклинилась  местная  шпана,  извечно  недолюбливавшая  курсантов.  Ребят  было  всего  четверо,  одного  ударили  ножом  в  область  живота.  Товарищи,  окружив  его  с  трех  сторон  отбивались  бляхами  от  нападавших.  Дерущихся  задержала  милиция,  но  как  всегда  не  истинных  виновников  драки,  а  наших  курсантов  и  посторонних  гражданских  лиц, оказавшихся  в  непосредственной  близости.  Курсанта  в  госпитале  оперировали  два  часа  и  еле  спасли.
       В  это  же  время  на  танцевальной  площадке  в  самовольной  отлучке  находился  переодетый  в  гражданку  матрос  кадровой  роты.  Увидев  обливавшегося  кровью  курсанта,  он  побежал  в  училище  и  сообщил  об  этом  курсантам  выпускного  курса.  Кто  дал  команду  неизвестно,  но  все  кто  был  в  училище  в  тельняшках,  ринулись  в  город,  окружили  танцевальную  площадку  и,  выгнав  девчонок,  пропустили  виновных - невиновных  парней  через  строй,  отоваривая  по  спинам  ремнями.
       Приехавший  комендант  гарнизона  во  главе  с  комендантским  взводом  не  рискнул  арестовывать  разгоряченных  мщением  курсантов.  Да  и  милицейский  патруль  лишь  со  стороны  наблюдал  за  всем  происходящим.  Видимо  чувствуя  свою  вину  за  арест  курсантов  защищавших  раненного  товарища.  После  окончания  экзекуции,  курсанты, построившись  в  колону,  с  песнями  убыли  в  училище.
       Теперь  училище  было  под  арестом.  Всякие  контакты  с  городом  были  прекращены.  Когда  из  отпуска  вернулись  все  курсанты,  в  матросском  клубе  начальник  училища  распекал  в  течение  часа.  В  завершении  совещания  выступил  начальник  особого  отдела.  Он  рассказал,  голос  Америки  передал  сообщение  о  том,  что  Новоград-Волынские  юнкера,  перепившись,  организовали  в  центре  города  избиение  ни  в  чем  неповинное  местного  населения.  О  чуть  не  убитом  курсанте  ни  слова.  Начальника  политотдела  сняли  с  должности,  но  он  был  таким  неприметным,  лишь  изредка  появлялся  в  учебном  корпусе, сопровождая  начальника  училища,  что мы  не  знали  толи  радоваться,  толи  сочувствовать  ему.  Итогом  этого  происшествия  было  лишение  личного  состава  училища  увольнения  в  город  до  ноябрьских  праздников,  прекращения  вечеров  отдыха  в  клубе.  Теперь  в  свободное  время  довольствовались  просмотром  кинофильмов,  которые  показывали  прямо  в  кубриках.  Периодически  перед  нами  выступал  начальник  особого  отдела,  рассказывал  об  обстановке  в  городе.  Дважды  в  гарнизонном  доме  офицеров,  который  располагался  в  военном  городке  за  рекой,  проходили  закрытые  судебные  процессы   над  задержанными  бендеровцами.  На  процессах  в  обязательном  порядке  присутствовали  представители  от  училища,  как  правило,  по  несколько  курсантов  из  различных  классов. 
        О  бендеровцах  и  их  пособниках  знали  не  понаслышке,  но  предупреждение  о  работе   иностранной  разведки  воспринимали  критически.  Не  хотелось  верить,  что  через  десять  лет  после  Великой  Отечественной  войны  они  могут  действовать  в  нашей  стране.  Но  к   великому  изумлению  не  обошлось  без  шпионов  и  в  нашем  училище.
       В  секретной  части  имелись  принципиальные  схемы  современных  самолетов,  по  которым  мы  изучали  материальную  часть.  Однажды,  работая  со  схемой,  курсант  заметил  проколы  от  иголок,  так  делают,  снимая  на  кальку  копии  документов.  Через  неделю  была  арестована  женщина,  работавшая  в  секретной  части.  В  это  же  время  в  почтовом  отделении  на  территории  военного  городка  был  арестован  начальник  почты,  оказавшийся  резидентом  английской  разведки,  сумевший  заставить  секретчицу  работать  на  него.  После  этого  случая  секретную  часть  неделю  проверяли   особисты.  Состоялось  очередное  выступление  начальника  особого  отдела,  а  мы  на  собственном  опыте  познали  необходимость  бдительности.
       Был  и  курьезный  случай.  Капитан  танкист,  возвращаясь  с  учений,  по  пьянке  оставил  полевую  сумку  с  документами  для  служебного  пользования  в  пивной  столовой  возле  железнодорожного  вокзала.  Он  не  нашел  ничего  лучше,  чем  ударив  себя  куском  угля  по  голове,  прийти  в  часть  и  сочинить  легенду  о  том,  что  на  него  напали  и  отобрали  полевую  сумку.  Ему  не  повезло.  Мужики,  находившиеся  в  пивной,  обнаружив  полевую  сумку,  отнесли  ее  на  вокзал  в  милицейское  отделение.  Разумеется,  сотрудники  милиции  позвонили  в  часть  и  сообщили  о  находке.  Как  сказал  начальник  особого  отдела,  капитана  уволили  из  рядов   вооруженных  сил.                                                            
         Перед  ноябрьскими  праздниками  на  общем  построении  училища   представили  нового  начальника  политотдела.  Прежде   всего,  нас  поразила  его  прическа.   Он  был  абсолютно  лысый,  но  у  него,  как  у  запорожских  казаков,  на  темени  находился  тщательно  приглаженный  хохолок,  очень  похожий  на  казацкий  оселедец. Его  сослали  за  то,  что    бросил  жену  с  двумя  детьми,  отбил  супругу  у  молодого  офицера.  С  ней  и  приехал  в  училище.                                          
         Ко  второму  курсу  мы  знали  все  тайны  своих  офицеров  и  их  взрослых  детей.  Весьма  поучительные  для  нашего  брата.  Курсанты  всех  курсов  заглядывались  на  дочь  начальника  училища.  Она  наш  одногодок,  но  после  окончания  школы  не  смогла  поступить  в  институт.  Родные  наняли  репетитора,  и  она  готовилась  поступать  на  будущий  год.  Иногда  приходила  на  вечера  отдыха,  но  с  курсантами  не  танцевала.  Отказывала  всем  подряд.  Танцевала  с  подругой,  дочерью  заместителя  начальника  училища  по  учебной  части  полковника  Кириченко,  или  с  молодым  лейтенантом  начальником  клуба.  И  только  после  успешного  поступления  в  институт,  когда  мы  готовились  к  выпуску  из  училища,  вернувшись,  домой  на  зимних  каникулах,  отдала  предпочтение  одному  из  наших  выпускников.  Продолжения  этой  истории  не  знаю.  После  нашего  выпуска  начальник  училища  ушел  на  заслуженный  отдых.  О  его  судьбе,  судьбе  семьи  ничего  не  известно.
        Заместитель  начальника  училища  по  организационно – строевой  службе  полковник  Андрей  Якимович  Прищепко,  для  своих  лет  выглядел  великолепно  и  не  пропускал  в  училище  ни  одной  юбки.  Когда  его  роман  с  женой  преподавателя  радиотехнического  оборудования  самолетов  стал  достоянием  всех,  начальник  училища  дал  разрешение мужу  красотки,  на  поступление  в  академию.  Только  так  их  развели,  возможно,  сохранив  семью.
       Полковник  запаса  Прищепко  в  настоящее  время  живет  в  городе  Новоград – Волынске.  Когда  приехал  в  гости  к  брату,  пожелал  со  мной  встретиться.  Брат  дал  прочитать  статью,  посвященную  юбилею  училища,  где  интервью  давал  полковник  советской  армии  Прищепко,  и  у  меня  возникло  к  нему  ряд  вопросов:  почему  офицер  Бокалов  стал  Бокало,  Дроздов  Дроздом,  почему  не  вспомнил  офицеров  стоящих  у  истоков  создания  училища  подполковника  Ляха,  капитана  Дядина,  других  офицеров  училища.  Не  пожелал  их  вспомнить?  Неужели  потому  что  они  живут  в  России?  Извините  половник,  мне  не  захотелось  с  вами  встречаться.  Не  захотелось  участвовать  в  постыдном  фарсе.  Ну  что  же,  жив  и  здоров  курилка  чего  ему  от  души  желаю  в  дальнейшем.                                                                                                             
        Мы  с  нескрываемым  любопытством  наблюдали  за  нашим  строгим  преподавателем  Ириной  Петровной  Дядиной.  Красивая  блондинка  с  холодными  голубыми  глазами,  великолепно  знающая  свой  предмет – теоретическую  механику.  Она  не  терпела  неуважения  к  предмету,  довольно  холодно  относилась  к  курсантам.
       Теоретическую  механику  изучают  во  всех  учебных  заведениях  страны.  Ох,  и  много  кровушки  потеряли  студенты,  пытаясь  сдать  экзамены  по  теоретической  механике.  Не  зря  студенты  называют  ее  «тут  моя  могила»,  очень  обнадеживающее  название.  И  нашей  кровушки  она  попила  море,  единственный  предмет,  где  повторные  экзамены  сдавала  почти  треть  курсантов  нашего  классного  отделения.  Когда  на  экзамене  я  получил  четверку,  моему  счастью  не  было  предела.
       Ирина  Петровна  преподавала  теоретическую  механику  в  летном  училище,  где  учился  будущий  командир  роты  капитан  Дядин.   Как  уж  там  они  познакомились,  была  ли  это  любовь - неизвестно,  но  Ирина  Петровна  родила  и  Дядина  заставили  жениться.  Их  отношения  друг  к  другу  были  видны  невооруженным  взглядом.  Мы  ни  разу  не  видели  их  идущими  вместе.  Они  порознь  приходили  на  собрания,  в  кино,  когда  в  клубе  показывали  интересные  фильмы  и  только  перед  самым  началом  мероприятий  садились  вместе.  В  училище  знали  об  этом,  и  когда  Ирина  Петровна  занимала  место  в  зале,  соседний  стул  никто  не  занимал. Три  года  учебы  мы  наблюдали  трагедию  этой  семьи.
        Еще  трагичней  была  судьба  нашего  командира  взвода.  На  последнем  курсе  училища  в  курсантской  компании  он  познакомился  с  билетершей  местного  кинотеатра.  Как  развивались  события  неизвестно.  Кто  кого  затащил  в  постель  тоже,  но  когда  она  забеременела,  командование  заставило  курсанта  Тюленева  выбирать,  или  жениться  или  отчисление  из  училища.  Интереснейшая  пара.  Жена  выше  мужа  на  голову,  весом  не  менее  ста  килограмм,  но  это  не  был  жир,  это  была  такая  конституция  тела.  Майор  Костиков  не  раз  предлагал  ей  заняться  спортом,  толкать  ядро  и  метать  диск,  но  она  работала  контролером  в  матросском  клубе,  и  ее  любимым  занятием  было  смотреть  кинофильмы.  Вместе  их  никогда  не  видели.  Сначала  контрольно  пропускной  пункт  проходил  старший  лейтенант  Тюленев  и  говорил  курсанту: - жена  идет  следом.  Доходил  до  поворота  к  клубу  и  ожидал  пока  она  появиться  из  проходной  и  шел  дальше  до  входа  в  клуб.  В  зале  садился  рядом  лишь  тогда,  когда  выключался  свет.  Печальный  опыт  наших  командиров  служил  для  нас  отрезвляющим  примером.  Простились  с  командиром  взвода  после  окончания  второго  курса,  он  получил  добро  на  поступление  в  академию.      
        После  каникул  продолжили  работы  по  строительству  бассейна.  Сложные  строительные  работы  вели  военные  строители,  мы  приводили  в  порядок  территорию.  Спланировали  дорожки,  посадили  деревья  и  кустарники,  вычистили  прилегающий  участок.  Учитывая  погодные  условия,  рано  наступившие  холода, командование  решило  в  этом  сезоне  бассейн  не  открывать,  дать  бетону  устояться.  Мы  соорудили  над  бассейном  брезентовый  тент  от  снега  и  с  нетерпением  ожидали  весну.  Для  нас,  столько  сил  потративших  на  его  создание,  испытание  бассейна  и  общение  с  водой  откладывалось  до  следующего  лета.
       Работы  на  свежем  воздухе,  ходьба  по  бетонным  дорожкам  вокруг  бассейна  босиком,  пижонство,  не  прошли  для  меня  даром,  одолела  ангина.  Гланды  распухли  так,  что  трудно  было  дышать.   Сначала  меня  положили  в  санитарную  часть,  затем  врач  уговорил  сделать  операцию  и  меня  увезли  в  госпиталь.  Когда  в  госпитале,  начальник  отделения  осмотрел  меня,  сказал,  с  такими  гландами  работать  зимой  на  авиационной  технике  невозможно.  Можно  прозевать  обострение  и  гланды  могут  задушить.  Единственным  выходом  из  создавшегося  положения  видел  в  операции  по  удалению  гланд.  Врач  был  осетином  или  грузином  по  национальности,  ходил  с  закатанными  рукавами  халата.  Его  огромные  волосатые  руки  внушали  некоторый  страх,  из  таких  не  вырвешься.  Поколебавшись  немного,  оценив  все  за  и  против,  согласился  на  операцию.  Тем  более,  больные  в  палате  отзывались о  нем  хорошо.
       Операцию  назначили  через  пять  дней.  Предстояло  сначала  вылечить  ангину  и  подготовиться,  как  говорил  врач,  к  пустяковой  процедуре.  В  день  проведения  операции  все  шло  хорошо,  санитарочка  сделала  обезболивающий  укол,  и  я  с  немеющим  горлом  ожидал  врача. Но  за  час  до  операции  начальник  госпиталя  назначил  совещание.  Когда  врач  пришел  посмотреть  готовность  к  операции,  я  еле  ворочал  языком,  посмотрев  на  меня,  на  часы  и  сказал  как - бы  советуясь: - У  нас  тридцать  минут,  успеем?  В  ответ  только  промычал,  горло  онемело,  язык  не  слушался.  Он  посадил  меня  на  табуретку,  приказал  изо  всех  сил  держаться  за  ее  края.  Операция  началась  удачно,  минут  через  пять,  показавшихся  вечностью,  врач  показал  кусок  гланды  и  сказал,  теперь  недолго  осталось  терпеть.  Но  тут  то,  и  начались  мои  мучения.  Струна,  которой  врач  окольцовывал  гланду,  почему-то  не  желала  держаться.  Когда  ему  показалось,  что  это  удалось,  и  он  попытался  срезать  гланду,  струна  предательски  сорвалась.  Ему  удалось  оторвать  только  ее  половину.  Время  обезболивания  заканчивалось,  и  я  начал  чувствовать  все,  что  со  мной  делали  уже  по  живому.  Наконец,  ему  удалось  плотно  надеть  на  гланду  струну.  Когда  начал  ее  тянуть,  подрезая  по  кругу  гланду,  у  меня  было  ощущение,  что  затылочная  кость  прогибается,  я  несколько  раз  поднимал  руку  и  ощупывал  затылок.  Когда  операция  завершилась,  у  меня  не  было  сил  подняться.  Ребята  под  руки  увели  в  палату.  Через  час  зашел  доктор,  подошел  ко  мне  со  словами:  -  Спасибо  мужик,  отдыхай.  Он  ежедневно  заходил  в  палату  называл  меня  крестником,  говорил,  скоро  можно  будет  кушать,  а  пока  я  только  пил.  Действительно,  скоро  кровотечение  прекратилось,  и  я  начал  потихоньку  питаться.  Забылись  все  страхи,  теперь  уже  я  рассказывал  вновь  поступившим  на  лечение  обо  всех  превратностях  операции  и,  наконец,  настало  время  выписки.  Спасибо  доктору,  ангиной  во  время  дальнейшей службы  почти  не  болел.
       После  событий  на  танцевальной  площадке  жалели  об  одном.  Наши  вечера  отдыха  в  клубе  проходили  без  девчонок,  танцевать  друг  с  другом  было  скучно,  поэтому  их  почти  никто  не  посещал.  Когда  стало  известно,  что  на  ноябрьские  праздники  готовиться  вечер  примирения  с  местным  населением,  к  нам  в  гости  зачастили  работники  горкома  комсомола  с  представителями  городских  предприятий.  С  ними  договорились,  в  день  празднования  годовщины  Великой  Октябрьской  революции  к  нам  в  гости  приедет  делегация  комсомольцев  некоторых  предприятий  города.  Этот  день  ожидали  с  нетерпением.  В  актовом  зале  появились  работники  горкома  комсомола  с  немногочисленной   стайкой  девчонок,  это  нас  разочаровало.  Но  когда  после  торжественной  части спустились  в  танцевальный  зал,  там  оказалось  довольно  много  девчонок,  которые  не  пожелали  присутствовать  на  торжественной  части.
       Но  нас  ожидало  очередное  разочарование,  появившийся  в  танцевальном  зале  начальник  политотдела  запретил,  как  он  выразился,  танцевать  буржуазные  танцы.   К  ним  он  отнес  даже  фокстрот  и  танго.  О  рокенроле  и  других   его  производных  даже  нельзя  было  говорить.  Посмотрев  на  такие  танцы,  послушав  речь  начальника  политотдела,  девчонки  по  одной  и  группами  начали  покидать  зал.   Потом  мы  приноровились,  когда  приходил  начальник  политотдела,  со  скучным  видом  стояли  вдоль  стен.  Спасибо  начальнику  матросского  клуба,  он  не  разделял  мнения  начальника  политотдела  и  в  его  отсутствии  включал  современную  музыку  за  что  поплатился,  летом  был  переведен  в  другую  часть.  Но  больше  всего  в  этой  истории  нас  поразило  двурушничество  начальника  политотдела.
      Однажды, он  послал  курсанта  на  квартиру за  оставленным  портфелем.  Молодая  жена  подполковника,  мучаясь  от  безделья,  разгуливала  по  квартире  в  купальнике,  так  и  встретила  курсанта.  В  квартире  звучала        современную  музыку.  Такого  рокенрола  курсанту  не  приходилось  слышать.  Когда  рассказал  об  услышанном  и  увиденном  в  квартире  начальника  политотдела  мы  не  только  перестали  его  уважать,  но  в  меру  своих  возможностей   игнорировали  проводимые  им  мероприятия.
Странно,  но  мы  были  не  одиноки  в  своем  протесте,  так  же  поступали  некоторые  офицеры.  Закончил  службу  в  училище  начальник  политотдела  так,  как  и  должен  был  закончить. Молодая  жена  сбежала  с  выпускником   училища.  Он  был  уволен  из  рядов  вооруженных  сил  по  выслуге  лет,  вернулся  к  семье.  Такого  было  не  жалко,  своим  бездушным  отношением  он  не  воспитывал,  а  калечил  души  молодых  людей.  Сколько  еще  таких  горе  воспитателей  встретиться  на  моем  пути?                           
       Занятия  на  втором  курсе  были  полностью  посвящены  изучению  авиационной  техники.  Теоретические  чередовались  с  практической  отработкой  на  учебной  технике.  Пока  стояла  теплая  погода  практические  занятия  не  доставляли  много  хлопот.  Мы  получали  от  занятий  удовольствие,  когда  самостоятельно  снимали  и  устанавливали  агрегаты,  проводили  их  проверку  и  регулировку.  Практическая  работа  приносила   огромное  удовольствие.  Но  когда  начались  холода,  поняли,  что  такое  работа  авиационного  техника  на  собственной  шкуре. Знаете,  что  такое  работать  с  металлом  на  морозе?  Когда  в  перчатках  работать   невозможно,  а  голые  руки  прилипают  к  металлу.  Вот  здесь  то  и  обнаружилась  странная  особенность  организма,  у  меня  руки  и  ноги  не  мерзли  на  морозе.  Спокойно  работал  с  металлом,  вызывая  удивление   сокурсников.  Практические  занятия,  даже  в  это  суровое  время,  доставляли  огромное  удовольствие,  а  самое  главное,  поощрялось   преподавателями.   
        Однажды,  нашему  взводу  предстояло  участвовать  в  совместных  учениях  с  танкистами  из  соседнего  танкового  батальона.  Им  было  легче,    на  танках  прибыли  на  полигон,  место  проведения  учений.  Нам  предстояло  с  полной  выкладкой  преодолеть  маршем  двенадцать  километров,  передвигаясь  на  марше  ускоренным  шагом,  бегом  в  противогазах,  укрываясь  в  снегу  от  мнимых  атак  с  воздуха  по  команде: -  Противник  справа  или  слева.  Разворачиваться  цепью,  отражая  атаки. Холостых  патронов  выдали  по  два  рожка,  и  мы  настрелялись  от  души.  Когда  добрались  до  полигона,  уже  было  время  обеда,  нас  встретил  старшина  с  солдатской  кухней.  Ох,  и  хороша  была  солдатская  каша,  а  после  кружки  горячего  чая  с  хлебом  с  маслом  почувствовали  себя  счастливыми.  После  обеда  учились  бросать  гранаты.  Вместо  настоящих  гранат  выдавали  по  пять  взрывпакетов.  Старшина  считал  взрывы,  ведя  строгий  учет,  но  все  же  одного  не  досчитался.  Нас  заставили  вывернуть  карманы,  но  взрывпакета  не  нашли.
       В  училище  возвращались  пешком,  и  казалось  из  последних  сил,  но  когда  показались  казармы,  подтянулись,  приободрились  и  с  песнями  вошли  на  территорию  военного  городка.  Встречали  и  приветствовали   командир  учебного  батальона  подполковник  Лях  и  заместитель  начальника  училища  полковник  Прищепко.  На  их  приветствие  и  поздравление  с  первым  успешным  участием  в  армейском  учении  ответили  троекратным: -  Ура!               
   
Оглавление