Глава   2.  РАБОТА  В  КОЛХОЗЕ.
        Мы  не  успели  принять  присягу,  проходили  курс  молодого матроса,  когда  поступила  команда  убыть  на  работу  в  колхоз.  Нам  еще  не  положены  ленточки  на  бескозырки,  но,  как  сказал  старшина: -  «Не  будем  позорить  флот»  и  выдал  бывшие  в  употреблении  ленточки  с  надписью – «Военно-морской  флот».  Хотя  причина  была  в  другом,  при  прохождении  курса  молодого  матроса,  использовать  нас  на  хозяйственных  работах  запрещалось.
        В  течение  трех  дней  личный  состав  кадровой  роты  подготовил  товарные  теплушки,  оснастил  их  спальными  лежаками  из  досок.  На  четвертый  день  роту  погрузили  в  вагоны,  выдали  сухой  паек,  фляжки  с  водой  и  состав  отправился  в  далекий  путь.  Старшим  в  эшелоне  был  командир  роты  капитан  Эдуард  Дядин,  четыре  командира  взвода,  не  знающий  усталости  старшина,  старший  лейтенант - начальник  хозяйственной  службы  и  два  солдата – кока,  так  по-флотски  назывался  повар, составили  костяк  кадровой  команды.
         Днем  вагоны  были  открыты.  И  мы  глазели  на  пролетающие  мимо    города  и  селения,  бескрайние  поля  нашей  Родины,  где  неутомимые  колхозники  убирали  поля  с  созревшим  урожаем.  Томясь  безделием,  приветствовали  веселыми  криками  людей  на  станциях,  особенно  доставалось  молодым  девчонкам.  Поезд,  после  четырех – пяти  часов  пути  останавливался  в  тупике  на  станциях,  нам  выдавали  горячий  обед,  сухой  паек,  менялись  поездные  бригады  и  снова  в  путь.  Большинство  курсантов  съедали  сухой  паек  впервые  часы  дороги,  потом  с  завистью  поглядывали  на  экономных  товарищей  в  надежде  поживиться  за  их  счет.  Так  узнали  некоторые  черты  товарищей,  уничтожавших  свои  запасы  под  одеялом,  чтобы  только  не  поделиться  с  друзьями.  Как  любил  говорить  Иван  Синицын: - «Я  бы  с  ним  в  разведку  не  пошел».  Эта  крылатая  фраза  быстро  прижилась  в  нашем  коллективе.  Если  хотели  высказать  кому – нибуть  свое  пренебрежительное  отношение,  выражали  свое  отношение  именно  этой  поговоркой.
        Конечный  пункт  назначения  объявили  во  время  последней  остановке  поезда.  Мы  следовали  в  Березовский  район  Одесской   области  на  уборку  бахчевых  культур.  Единственное,  что  поражало,  зачем  было  ехать  так  далеко.  Неужели  наши  руки  не  нужны  были,  где - нибудь  ближе,  на  полях  Житомирской  области.
        Со  станции,  грузовыми  машинами,  отвезли  в  колхоз,  где  нам  предстояло  ударно  потрудиться.  Встретил  председатель  колхоза,  показал  убранное  арбузное  поле,  определенное  для  установки  палаток  и  размещения  лагеря  для  жилья.  Пока  шла  разгрузка  машин  с  армейским  атрибутом  и  нашими  вещами,  председатель  пригласил  командира  роты  капитана  Дядина  посмотреть  фронт  предстоящей  работы.  Для  связи  с  ротой  командир  взял  двоих  курсантов.  Одним  из  них  был  ваш  покорный  слуга.  Сначала  председатель  показал  поле,  где  уже  завтра  нам  предстояло  работать.  Потом  повел  на  центральную  усадьбу  и  показал  на  расположенный  за  забором  огромный  бетонный  котлован  глубиной,  около  двух  метров  и  сказал,  здесь  будут  давить   виноград,  из  которого  получиться  доброе  колхозное  вино.  Пока  смутно  представляли  процесс  создания,  но  скоро  смогли  его  лично  лицезреть.  Это  было  самое  дешевое  вино,  которое  продавали  на  рынках  или  в  киосках  на  черноморском  побережье.             
       Пока  капитан  Дядин  беседовал  с  председателем,  подъехал  самосвал,  доверху  груженный  виноградом,  и  высыпал  его  в  чан.  Женщины,  помыв  ноги  в  ваннах  хозяйственным  мылом,  подвязали  подолы  и  попрыгали  в  чан.  С  песнями  стали  давить  виноград  ногами.  Примитивный,  пришедший  из  глубины  веков,  способ  приготовления  вина.  Пока  командир  беседовал,  нас  угостили  гроздями  вкуснейшего  винограда.  Уплетая  за  обе  щеки,  смотрели,  как  рождалось  колхозное  вино.  Председатель,  кружкой  прибитой  к  палке,  зачерпнул  из  чана  появившийся  сок.  Выпил,  причмокивания  от  удовольствия  и  сказал:  - «Доброе  будет  вино».  Зачерпнул  еще  раз  и  протянул  кружку  командиру.  Капитан  Дядин  отказался.  Глядя  на  то,  как  женщины  ногами  давят  виноград,  трудно  было  преодолеть  некоторую  брезгливость.  Командир  попрощался  с  председателем,  работающими  женщинами  и  мы  пошли  в  лагерь.
       Строгие  ряды  палаток  говорили  о  военной  принадлежности  его  обитателей.  Раздетые  по  пояс  курсанты  сновали  по  лагерю  с  досками,  они  мастерили  в  палатках  топчаны  для  отдыха.  Рядом  дымилась  полевая  кухня,  обволакивая  нас  вкусными  запахами  солдатской  каши  и  украинского  борща.  Между  делом  ребята  уплетали  за  обе  щеки  арбузы. 
Пока  ставили  палатки,  Геннадий  Кулагин  успел  обследовать  поле,  на  котором  размещался  лагерь.  Там  оказались  неубранными  небольшие  арбузы,  вполне  пригодные  для  нас.  С  голодухи,  и  от  жадности  некоторые  курсанты  в  первый  вечер  наелись  их  до  отвала.  В  итоге,  на  следующий  день  болели  желудками.  Их  жадность  здорово  подвела.  По  просьбе  командира  председатель  выделил  машину,  и  все  остатки  неубранных  арбузов  своими  руками  убрали  с  поля  на  корм  скоту.  У  него  желудки  не  болели.
        Каждый  день  работали  на  разных  полях,  убирали  овощи,  бахчевые,  несколько  раз  виноград.  На  продажу  виноград  собирали  местные  жители,  а  некондиционный  для  колхозного  вина,  доверяли  нам,  хотя  и  там  было  чем  полакомиться.  С  поля  возвращались  с  песнями  через  центральную  усадьбу.          
        Однажды  Геннадий  Кулагин  решил  попросить  воды  в  одном  доме.  На  его  просьбу  напиться,  хозяйка,  с  хитрой  улыбкой,  сказала: 
- «Возьми  в  коридоре  кружку,  а  в  бочке  за  дверью  вода».  Гена  подозрительно  долго  благодарил  хозяйку,  перед  тем  как  вернуться  в  строй.  По  секрету   рассказал,  за  дверью  в  бочке  было  домашнее  вино.  Он  от  души  опустошил  целый  ковш.  На  следующий  день  он  повторил  попытку,  но  хозяйки  не  было,  а  дочка  вынесла  ковшик  с  водой.  Теперь  мы  знали,  почти  в  каждом  доме  были  бочки  с  домашним  вином.  Оно  имело  крепость  не  выше  пяти  градусов,  но  очень  хорошо  освежало  в  жаркую  погоду.  Откуда  командование  узнало  о  хитрости  некоторых  курсантов,  любителей  домашнего  вина,  неизвестно,  но  теперь  мы  ходили  на  работу  в  поле  с  фляжками,  наполненными  родниковой  водой.  Правда,  вода  в  Одесской  области  имеет  неприятный  привкус,  а,  находясь,  весь  день  во  фляжке  была  теплой  и  не  утоляла  жажды,  но  деваться  было  некуда.  Однако  наше  счастье  и  свободная  жизнь  было  недолгими,  успели  поработать  всего  две  недели  и  должны  были  переехать  в  другой  колхоз.         

Оглавление